Полиция и спецслужбы: Силовые структуры: Lenta.ru

Сорок лет назад, 19 авгуcта 1981 года, при КГБ СССР появилась группа специального назначения «Вымпел», ставшая одним из самых засекреченных спецподзразделений страны. Точное название группы, которую называли разведкой особого назначения, не знали даже служившие в ней офицеры. О том, как готовили бойцов легендарного спецназа, в каких знаменитых операциях им приходилось участвовать и какие задачи группа выполняет сегодня, «Ленте.ру» рассказал один из ветеранов «Вымпела», полковник запаса Федеральной службы безопасности (ФСБ) России Валерий Киселев.

«Лента.ру»: Как в составе КГБ СССР появился спецназ «Вымпел»?

Валерий Киселев: Очередной раз потребность создания спецназа, который мог бы решать специфические задачи за рубежом возникла в сентябре 1973 года, когда в результате военного переворота в Чили было свергнуто дружественное Советскому Союзу социалистическое правительство Сальвадора Альенде. Среди тысяч людей, захваченных в плен хунтой, был и генеральный секретарь коммунистической партии Чили Луис Корвалан.

Одним из инициаторов военного переворота был генерал Аугусто Пиночет: в ходе него чилийские военные заняли государственные и правительственные учреждения. Президент-социалист Сальвадор Альенде и его сторонники были убиты при штурме президентского дворца. По другой версии, глава государства покончил с собой. В результате переворота власть в стране захватила военная хунта, возглавляемая командованием вооруженных сил Чили.

После этого во всех странах социалистического блока прошли демонстрации с требованием освободить Корвалана, а ему самому дали Ленинскую премию мира. При этом советское командование понимало, что Луиса вполне может постичь участь тысяч других коммунистов и социалистов, уничтоженных в дни переворота.

Материалы по теме

00:03 — 20 июля 2019

Падение героев

Бойцы «Альфы» спасли от террористов тысячи людей по всему миру. Теперь их обвиняют в разбое

14:17 — 3 августа 2020

Цели номер один

Главные контртеррористические операции СССР и России. Спецпроект «Ленты.ру»

Поэтому в СССР рассматривали разные варианты освобождения Корвалана. Он сам содержался в тюрьме Tres Pinos [«Три сосны» — прим. «Ленты.ру»] на острове Досон в Магеллановом проливе. Сама эта тюрьма была очень похожа на знаменитый французский Форт Бояр.

И вот в 1-е главное управление КГБ поступил приказ готовить соответствующую группу агентов [для освобождения Корвалана]. Людей отбирали тщательно, учитывали каждую мелочь, особенно после провала группы кубинских товарищей, которые прилетели на помощь Сальвадору Альенде и собирались вывезти его из страны на самолете.

Эту группу служба безопасности генерала Пиночета выявила среди других пассажиров еще в аэропорту: их выдали костяшки кулаков. В то время у тех, кто занимался карате и боевыми искусствами, была мода отжиматься на кулаках, а потом бить доски и кирпичи. Вот и всех кубинцев, у которых костяшки были набиты, сразу вывели в сторону буквально по прилете.

Президент Чили Сальвадор Альенде. 24 октября 1970 года

Фото: AP

Помимо таких нюансов нужно было подобрать группу, способную действовать и в океане, и на берегу, с хорошим испанским и навыками оперативной работы. Подразделение нуждалось во враче, связисте, специалисте по минно-подрывному делу и снайпере. Конечно, кандидаты у нас были — но их дополнительная подготовка заняла бы пару месяцев.

Правда, спецоперация в итоге не понадобилась: Луиса Корвалана обменяли на диссидента Буковского. Но стало ясно: Советский Союз нуждался в таком спецназе, который всегда будет находиться в боевой готовности и сможет выполнять секретные операции в любых точках мира.

Как вы оказались в «Вымпеле»?

Я закончил высшее пограничное военно-политическое училище КГБ СССР, а затем, в 1977 году, отправился служить на Сахалин — мне тогда было 22 года. В 1979 году меня перевели в территориальное Управление КГБ СССР по Сахалинской области. Мне поручили, в том числе заниматься подготовкой оперативно-боевых отрядов во всех районах острова: такие отряды формировались на случай войны, чтобы было кому защищать людей, если призовут кадры из милиции и КГБ.

В отряды входили те, кто не подлежал призыву или по здоровью, или по причине особой ценности для службы, но в целом были способны воевать

С этими отрядами я проработал пять лет. Одновременно меня назначили заместителем командира отряда «Набат»: он должен был действовать в случае захвата самолетов. Легендарный спецназ «Альфа» в случае ЧП на Сахалин добирался бы долго, а потому именно на «Набат» возложили задачу по освобождению заложников на острове.

Командиром отряда был Владимир Цветков — офицер спецрезерва. В 1979 году он отправился в Афганистан и стал одним из тех, кто штурмовал дворец Амина в Кабуле. Тогда Цветков получил 27 ранений, несколько месяцев находился между жизнью и смертью, а в целом лечился около года.

Владимир Цветков — в центре, на переднем плане. На заднем плане — дворец Амина

Когда 19 августа 1981 года была создана группа «Вымпел» (легендированное название — ОУЦ КГБ СССР, Отдельный учебный центр), Владимира Цветкова пригласили на должность начальника отдела. Но он к тому времени понял, что навоевался, и порекомендовал меня, своего заместителя. В 1982 году состоялась моя встреча с командиром «Вымпела», героем Советского Союза Эвальдом Козловым.

Так я попал в группу, которая только начинала создаваться: меня назначили старшим офицером. Тогда в «Вымпеле» было не больше ста человек. Среди них оказались те, кто прошел Афганистан и получил там ценный боевой опыт.

Почему группу назвали именно так — «Вымпел»?

Мне это название не было известно вплоть до 1990 года. О нем знали всего несколько человек: глава КГБ и, возможно, пара его заместителей, начальник Первого Главного Управления (ПГУ КГБ СССР) и руководитель нелегальной разведки. Потому что именно нелегальная разведка была нашим главным оперативным руководителем. При этом для всех сослуживцев мы были просто неким Отдельным Учебным Центром КГБ.

Чем мы занимаемся и как реально называемся, не знал почти никто, но платили нам в полтора раза больше, чем коллегам, и выслуга у нас была год за полтора. А если случались командировки, наши зарплаты и вовсе удваивались.

Какие требования предъявлялись к кандидатам в спецназ?

В первую очередь, это высшее образование — причем не только военное, но и гражданское. Последнее нужно, чтобы сформировать «легенду», под которой ты потом будешь работать за границей. Также необходимо в совершенстве владеть иностранным языком, причем лучше не одним. У меня, к примеру, был английский. Позднее сдал языковой минимум по испанскому языку.

Но среди моих коллег были люди, знавшие по пять иностранных языков, а также носители языка, которые приехали к нам в подразделение после специфической зарубежной работы — их можно назвать разведчиками-нелегалами. Те, кто владел особенно редкими языками, скажем суахили или лаосским, считались элитой «Вымпела».

Подготовка бойцов спецназа «Вымпел»

Фото: ЦСН ФСБ

Что до физической подготовки, то кандидат в «Вымпел» — это как минимум мастер или кандидат в мастера спорта. У меня за плечами были титулы мастера по гиревому спорту и лыжам, кандидата в мастера спорта по стрельбе из пистолетов и револьверов, а также коричневый пояс по карате. Оперативная работа при этом также должна была быть на высшем уровне.

А еще ко всему этому добавлялся психологический отбор — вот это уже от кандидата не зависело: его проводили кадровики. Они изучали тебя со всех сторон и выясняли, кто ты такой и чего от тебя ждать. Имело значение, как и с кем ты дружишь, что ешь и пьешь, что любишь. В итоге со всего Советского Союза за несколько лет для «Вымпела» нашли 300 человек.

Психологические испытания будущих бойцов «Вымпела» включали в себя целый комплекс интеллектуальных и личностных тестов, экзамен на решение задач и головоломок, а также проверку на полиграфе японского производства. Бойцы должны были уметь водить любой транспорт и владеть всеми видами отечественного и зарубежного оружия.

Сотрудники «Вымпела» прекрасно владели водолазным делом, были альпинистами и взрывниками, а также проходили воздушно-десантную и медицинскую подготовку. Кроме того, бойцы сами участвовали в разработке оружия и обмундирования: по их заказам изготавливалось спецснаряжение для штурмовых операций.

Как проходила подготовка бойцов в самом «Вымпеле»?

Раскрывать эти данные я не могу, это закрытая информация. Скажу лишь, что подготовка одного бойца занимала около пяти лет. Это, скажем так: «до подготовка». После нее офицеры «Вымпела» были готовы к любым операциям в любой точке земного шара.

Вы можете рассказать о своей первой операции?

К сожалению, даже сегодня это невозможно. Каждая операция «Вымпела» сверхсекретна: когда сотрудники получают указание к ней готовиться, об этом знает крайне узкий круг лиц. Само собой, бойцам запрещено говорить, где и что они собираются делать. Перед началом каждой операции им доводится замысел операции и оперативная обстановка в стране действия.

Бойцы спецназа «Вымпел»

Фото: ЦСН ФСБ

Бойцы уезжают в Центр (ПГУ КГБ СССР) лес, где получают инструкции. Дома говорят, что уехали на учения, на службе — что решают семейные дела. А потом, когда возвращаются с операции, то никому и ничего рассказать не имеют права. Даже если за выполненную задачу бойцу положена награда, он получит ее лишь год или два спустя в закрытом кабинете — таковы правила конспирации.

Сколько бойцов нужно для успешного выполнения одной задачи?

Для этого достаточно 3-5 человек. Я сам участвовал в некоторых операциях. Считался хорошим специалистом. А командир знал, что я специалист широкого профиля

Есть ли операции «Вымпела», о которых вы можете рассказать?

Думаю, одна такая найдется. В 1986 году меня вызвал командир ОУЦа контр адмирал В.А. Хмелёв — бывший Советский резидент в Японии. Он поставил мне и еще двум людям задачу: нам предстояло сопроводить в Афганистан борт с родственниками высшего руководства Афганской Народно-демократической партии.

Их жены, дочери и бабушки в тот момент находились у нас в Сочи: их вывезли на юг, чтобы те отдохнули на море

После реалий жизни тех лет в Афганистане для них это, конечно, было незабываемо. Однако, поступила оперативная информация, что самолет с ними готовятся захватить и насильно угнать в Пакистан.

Нам поставили задачу: не допустить захват, выявить злоумышленников и задержать их. Мы с этой задачей справились: борт приземлился в Кабуле, а предполагаемый террорист был задержан. Выполнив миссию, мы вернулись домой.

Аэропорт Кабула

Фото: Public Domain / Wikimedia

Название «Вымпел» в СМИ и литературе часто соседствует с названием другого легендарного спецназа — «Альфа». В чем разница между этими подразделениями?

Мы не спецназ в привычном понимании этого слова, как «Альфа». Мы — разведка специального назначения. «Вымпел» не занимается тем, что быстрее всех бегает и лучше стреляет. Его бойцы — это оперативники, которые перед началом войны должны проникнуть на территорию противника и его секретные базы.

За счет знания языков, понимания правил конспирации и оперативных навыков группа, выполняя задачу, готовится и атакует любую базу противника — будь она авиационная или даже подводная.

При этом всего пять-шесть бойцов должны суметь полностью уничтожить этот объект

При создании «Вымпела» учитывали опыт Великой Отечественной войны. Как известно, в первые ее дни в результате налетов немецкой авиации были уничтожены тысячи советских самолетов, техника, солдаты и промышленные объекты. И «Вымпел» создавали как раз для того, чтобы вражеские самолеты не полетели и бомбы из них не упали. Это группа превентивного удара.

Как сложилась судьба «Вымпела» во время развала СССР?

Каждого бойца группы отбирали так, чтобы он выполнял приказы и был готов лечь на гранату без чеки, если это необходимо. Боец «Вымпела» не спорит и не задает лишних вопросов: он просто выполняет приказ руководителя. Но наш главный командир, Михаил Горбачев, нас просто обманул.

Он хорошо говорил и ставил цели — перестройка, изменения. Мы сами хотели перемен, хотели улучшения жизни, но не уничтожения нашего строя, страны и службы. КГБ докладывал и сообщал в ЦК КПСС на совещаниях о том, что будет происходить в Средней Азии, Прибалтике и на Северном Кавказе. Предлагались и конкретные решения. Но Горбачев на все эти записки даже не отвечал.

Полковник ФСБ в запасе Валерий Киселев

Фото: страница Валерия Киселева во «ВКонтакте»

Потом кому-то наверху пришла светлая идея отправить бойцов «Вымпела» в Тбилиси — подавлять беспорядки. Им предполагали дать дубинки, щиты и сказали: мол, работайте — сдерживайте толпу и охраняйте здание Верховного совета. Нас бы туда отправить для другого: внедряться в группы сепаратистов и разлагать их, уничтожать изнутри. Так должен действовать «Вымпел». А нам поручили работу ОМОНа — и многие бойцы тогда стали роптать. А вернее – не понимать идеи руководителя.

Расскажите о роли «Вымпела» в событиях августа 1991 года?

Нам приказали взять штурмом Белый дом. На это наш командир Бесков ответил: подготовьте письменный приказ — сделаем. Мы подготовили доклад, согласно которому операция по полной зачистке Белого дома должна была занять около получаса. Мы указали, что при ее проведении неизбежны жертвы с обеих сторон. Больше на проведении операции никто не настаивал. В «Вымпеле» же в тот момент решили, что по своим гражданам стрелять никто не будет.

А в 1993 году была похожая ситуация?

Нет, тогда Ельцин прямо настаивал на уничтожении Верховного Совета. Сейчас можно с уверенностью сказать, что все это было незаконно. Он сказал: «Давайте уничтожим эту красно-коричневую сволочь». В «Вымпеле» ответили: дайте письменный приказ, разработаем операцию. 40 минут — и мы решим проблему.

Но приказа так и не последовало

Ельцин ведь понимал наши настроения: не зря его ожидали на случай чего два вертолета — уж не знаю, куда он на них планировал лететь. В итоге 12 офицеров «Альфы» и «Вымпела» вышли с поднятыми руками к Белому дому. Они поговорили с Руцким и Хасбулатовым — и те приняли верное решение: не стали воевать и сохранили людям жизни.

Говорят, что Ельцин «Вымпелу» то поведение так и не простил — так ли это?

На самом деле нас уничтожили еще в 1991 году, а в 1994-м окончательно добили то, что было [группа «Вымпел» была передана в ведение МВД России — прим. «Ленты.ру»]. Название ведь значения не имеет: «Вымпелом» можно назвать даже отряд полиции, а потом говорить о преемственности поколений. Тогда, в 90-е годы, исчезли те задачи, для которых нас готовили и ради которых мы существовали.

Бойцы спецназа «Вымпел»

Фото: ЦСН ФСБ

Сегодня новый спецназ входит в состав Центра специального назначения (ЦСН) ФСБ России и занимается операциями по борьбе с терроризмом и, кроме всего, в основном контрразведкой и контртеррористическими операциями на предприятиях особой важности. Но с тем отрядом, который существовал во времена СССР, сегодняшний «Вымпел» уже не имеет ничего общего.

Есть ли сегодня в России аналоги того, cоветского «Вымпела»?

В свое время «Вымпел» был самым засекреченным подразделением страны. Даже внутри КГБ о группе практически никто и ничего не слышал. Мы базировались в Подмосковье и могли в любую минуту выехать в любую точку мира. Я уверен, сегодня в России есть подобные подразделения. И они также выполняют аналогичные важные задачи в разных частях мира. Но мы ничего о них не узнаем, пока не придет время.

Как вы оцениваете сегодняшнюю обстановку в Афганистане?

Оценку ей я давать не хочу, но скажу так: перед выводом cоветских войск из Афганистана мы закладывали оружие для наших друзей, которые оставались там. И они потом несколько лет успешно вели боевые действия и побеждали своих противников. Но после ухода США все как-то внезапно пало. Почему — сложно сказать. Но отмечу, что в Афганистане до сих пор есть пророссийские группы, которые вполне нормально себя чувствуют благодаря тайникам, которые делали еще советские военные.

Обратная связь с отделом «Силовые структуры»:

Если вы стали свидетелем важного события, у вас есть новость или идея для материала, напишите на этот адрес: [email protected]

Учения в Средней Азии показали планы России на границе с Афганистаном

В случае нападений из Афганистана военная поддержка со стороны России Узбекистану и Таджикистану будет носить относительно ограниченный характер и заключаться в поставках вооружений, действиях авиации и спецназа. Переброски крупных контингентов Сухопутных войск при этом не планируются. Это следует из характера начавшихся совместных учений России с приграничными странами и заявлений официальных лиц, считают источники «Ведомостей», близкие к Минобороны.

Ситуация в Афганистане стремительно ухудшилась в мае – июне после вывода большей части войск США и их союзников и наступления движения «Талибан» (запрещено в России), боевики которого взяли под контроль всю таджикско-афганскую и часть узбекско-афганской границы. До сих пор контратаки афганских правительственных сил, как и попытки договориться с «Талибаном», были безуспешны. Ранее российские официальные лица заявляли об отсутствии планов по переброске войск в Афганистан, но говорили о возможности военной поддержки Таджикистана и Узбекистана.

Российско-таджикско-узбекские учения начались 5 августа в Таджикистане, а также на приграничном с Афганистаном полигоне Харб-Майдон. По сообщению Минобороны, они состоятся в период с 5 по 10 августа. От вооруженных сил трех стран задействовано более 2500 военнослужащих, в том числе 1800 российских, и около 500 единиц вооружения и военной техники. Основу российского воинского контингента составили силы 201-й российской военной базы, дислоцированной в Таджикистане, а также подразделения спецназначения и радиоэлектронной борьбы ЦВО. Министр обороны Сергей Шойгу заявил 5 августа, что «наша база в Таджикистане достаточно мощная, сильная и, конечно, она в случае необходимости, в случае прямой агрессии будет задействована в защите рубежей ОДКБ. То же самое касается нашей базы в Киргизии. Там тоже может возникнуть такая необходимость» (цитата по сообщению Минобороны).

12 800 военнослужащих

примут участие в сентябре в учении «Запад-2021» в Белоруссии, в том числе 2500 российских и 50 казахстанских. Об этом 5 августа сообщило минобороны Белоруссии

По словам источника, близкого к Минобороны, участие в учениях Ту-22М3 и спецназа означает, что в случае реального обострения обстановки на их участии в помощи приграничным странам и будет сделан акцент. Вместе с заявлениями о 201-й базе, которая в последние годы фактически превратилась в центр подготовки специалистов для армии Таджикистана, это говорит о том, что переброска крупных сил Сухопутных войск в таких ситуациях не планируется, говорит еще один источник «Ведомостей», близкий к военному ведомству.

По мнению главного редактора журнала «Арсенал Отечества» Виктора Мураховского, такие оценки справедливы. Заходить крупными силами в регион даже в худшем случае российские военные не планируют, в крайней ситуации возможно нечто подобное операции в Сирии, продолжает эксперт. То есть речь может идти об ударах с воздуха и действиях сил специальных операций, причем последние будут привлекаться главным образом как авианаводчики. При этом, как и в Сирии, высокоточное оружие будет использоваться ограниченно и упор будет сделан на массированное применение неуправляемых боеприпасов, что может оказаться эффективным в условиях ожидаемого характера военных действий, полагает Мураховский.

Кроме того, после обострения обстановки в Афганистане Россия увеличила поставки оружия странам Средней Азии, заявил 5 августа прибывший в Узбекистан начальник Генштаба российских Вооруженных сил Валерий Герасимов. Он прибыл, по сообщению Минобороны, для наблюдения за активной фазой российско-узбекских учений на границе с Афганистаном. Шойгу сообщил в тот же день в Новосибирске, что Россия реализует программу по перевооружению армии Таджикистана, рассчитанную «почти до 2040 г.», но сейчас «возникла обоснованная необходимость заняться не только армией, но и границей» и Москва окажет помощь и таджикистанским пограничникам.

Приложения: Последние новости России и мира – Коммерсантъ Review (138980)

Вице-премьер РФ Дмитрий Чернышенко поручил вузам создать должность проректора по цифровой трансформации, назвав таких специалистов «цифровым спецназом». Как этот пост впишется в российскую высшую школу, зачем он нужен и какими компетенциями должен обладать кандидат на роль проректора по цифровизации, “Ъ” узнал у экспертов в сфере образования.

Заместитель председателя правительства РФ Дмитрий Чернышенко поручил главе Минобрнауки Валерию Фалькову создать в каждом вузе должность проректора по цифровой трансформации. Об этом вице-премьер заявил на совещании «Кадры для будущего», которое прошло 6 марта на базе университета «Иннополис» в Татарстане.

«Есть очень хороший пример, который показал свою эффективность,— это институт руководителей по цифровой трансформации»,— сказал Дмитрий Чернышенко. Он назвал будущих проректоров «цифровым спецназом» и выразил надежду, что обладающие необходимыми компетенциями специалисты найдутся внутри вузов. «Если таких нет, то надо, конечно, искать»,— отметил вице-премьер.

Предполагается, что проректоры по цифровизации будут планировать программу цифровой трансформации вуза и план цифровых инициатив, которые впоследствии будут защищать в Минобрнауки и Минцифры.

Кроме того, сообщил вице-премьер, до следующего цикла обучения должны быть произведены изменения, касающиеся стандартов образования и создания цифровых образовательных модулей по всем направлениям. «Это сложная, амбициозная задача, мы отдаем себе отчет в том, что это будет непросто сделать, но именно такой темп нам задают текущие задачи, которые поставил президент перед правительством. И времени на раскачку нет»,— добавил Дмитрий Чернышенко.

Среди готовящихся изменений — возмещение дефицита IT-специалистов, который сейчас испытывает российский рынок труда. По разным оценкам, этот показатель составляет от 700 тыс. до 1 млн человек. Именно эти кадры должны строить новую экономику страны, подчеркнул вице-премьер, и ключевую роль тут должны играть российские вузы, обучающие не только «чистых айтишников», но и снабжающие всех выпускников в той или иной степени цифровыми компетенциями.

Чтобы преодолеть дефицит кадров, число бюджетных мест для обучения в вузах по IT-специальностям в новом 2021–2022 учебном году возрастет до 80 тыс., что более чем на четверть превышает показатель предыдущего учебного года, а к 2024-му количество бюджетных мест по ИТ-специальностям в российских вузах будет увеличено в 2,5 раза. Также до 2024 года планируется переподготовить около 80 тыс. педагогов для обучения по цифровым специальностям.

Цифровизация сферы образования на несколько шагов отстает от IT-развития госсектора, констатирует директор Центра подготовки руководителей цифровой трансформации РАНХиГС Ксения Ткачева. По ее мнению, человеку, занявшему пост проректора по цифровизации, потребуются соответствующий статус и полномочия, поскольку трансформация затрагивает не только образовательный процесс, но и вообще все процессы, которыми ежедневно живет университет.

Директор департамента цифрового развития Минобрнауки России Александр Скворцов полагает, что проректор по цифровой трансформации должен быть в первую очередь архитектором, понимающим инфраструктуру и бизнес-процессы, которые он должен настроить. По его мнению, такой специалист осознает не только глобальные, но и локальные задачи, может грамотно поставить задачу перед разработчиками, проконтролировать ее выполнение и сделать так, чтобы результат отвечал приоритетам, обозначенным в существующих национальных проектах.

В свою очередь, Владимир Рахтеенко, генеральный директор компании Custis, компании—разработчика системы и платформы Modeus, считает, что проректор по цифровизации — это бизнес-технолог, который в диалоге со стейкхолдерами в состоянии обеспечить вузу трансформацию на современных материалах.

При этом он предостерегает от бездумного использования инструментов автоматизации и цифровизации. «Насколько «цифра» хороша, допустим, в инженерии, настолько она ограничена в использовании в социальных системах, к которым относятся университеты,— говорит Владимир Рахтеенко.— Истинное качество «цифрой» никак не уловить, цифровизация в социальных системах будет работать, если только есть результативная функция».

По мнению научного руководителя экспертно-аналитического центра «Научно-образовательная политика» Евгения Сженова, проректор по цифровизации должен создать необходимую для трансформации экосистему, научиться сотрудничеству и научить университет сетевому взаимодействию с другими вузами, научно-образовательными центрами, региональными властями и бизнесом, преодолев инертность среды.

«Это человек, который будет собирать «цифровой след» студента, во взаимодействии с правительством в лице Минцифры замерять, куда устраиваются выпускники, и отвечать за предоставленную информацию,— считает он.— Появление таких проректоров — это большой сдвиг и серьезный вызов для всей системы высшего образования. С одной стороны, речь идет о появлении нового и довольно эффективного инструмента для проверки того, насколько вуз готов вписаться в цифровую трансформацию экономики и эффективно работать, и с другой стороны, это будет инструмент оценки руководства вузов, то есть это вызов для ректора, для всей команды. Вопрос, где найти цифрового проректора — путем взращивания своих кадров или набором извне».

Как считает директор сервиса диагностики и отбора «Университета 20.35» Андрей Комиссаров, формулировка про «цифровой спецназ» подразумевает, что вузу требуется не один проректор, а с командой. «Тут нужна группа поддержки, которая занимается выстраиванием дата-центричных процессов, работает с «цифровым следом», без психодиагностов, специалистов по педагогическому дизайну»,— говорит эксперт. При этом, подчеркнул господин Комиссаров, даже самый талантливый управленец рискует «утонуть в болоте консервативной среды» без достаточного числа сторонников.

Как отметила Ксения Ткачева, на данный момент ни у одного вуза в России нет полного перечня ключевых процессов, необходимых для цифровой трансформации. Однако запрос на просвещение в этой сфере у высших образовательных заведений существует, добавила она: «После поручения Дмитрия Чернышенко нам стали звонить из вузов и спрашивать, научим ли мы их быть руководителями цифровой трансформации».

При этом начинать выращивать собственных специалистов, по мнению Ксении Ткачевой, надо было «еще вчера, если не позавчера». «Моя позиция: нужно хантить с рынка тех, кто уже имеет успешный опыт трансформации в коммерческом секторе, платить рыночную зарплату, и тогда вуз через год-два сможет показать классный результат и по направлению внедрения цифровых сервисов, и по оптимизации процессов»,— резюмировала она.

Проректор Тюменского государственного университета Таисия Погодаева отмечает, что в связи с высоким спросом специалисты по цифровой трансформации нарасхват и вузы далеко не всегда смогут выдержать конкуренцию с крупными компаниями, обладающими большими ресурсами. По ее мнению, выходом может стать коллаборация с другими корпоративными системами и заимствование их опыта.

Будущий проректор по цифровизации должен в меньшей степени сосредотачиваться на автоматизации процессов или на работе с большими данными, а в большей — на стратегических изменениях, считает проректор по развитию образовательной деятельности Уральского федерального университета Андрей Созыкин.

«Цифровые технологии — это инструмент, который за последний год более или менее научились использовать почти все университеты. Сейчас куда важнее не цифровизация, а трансформация образовательного, научного, инновационного процессов — разумеется, с помощью цифровых инструментов,— говорит он.— Без трансформации мы с вами будем постоянно сталкиваться с анекдотическими случаями, когда, допустим, преподаватели ведут онлайн-занятие, но формулы пишут по старинке на листочке и потом только этот листок в камеру показывают».

С ним согласен директор по цифровой трансформации МФТИ Геннадий Куркин: «Ключевой момент позиции проректора по цифровизации — это трансформация. Человек должен отвечать за изменения в университете, понимать, что это такое, как трансформация проходит, но при этом в вузе должен быть соответствующий запрос, иначе это бессмысленно, и проректор будет просто заниматься цифровыми технологиями, то есть не привнесет ничего нового».

Он также считает, что одна из основных потенциальных сложностей, с которой столкнется проректор по цифровизации,— консервативность и гетерогенность вузовской среды: «Мне кажется, что такие люди со свежим взглядом могут появиться со стороны, потому что в вузах сотрудники либо не хотят перемен, либо хотели, но выгорели».

Научный руководитель экспертно-аналитического центра «Научно-образовательная политика» Евгений Сженов отмечает, что поручение Дмитрия Чернышенко возникло еще и потому, что потребовалось измерить эффективность работы университета: «И даже конкретнее — эффективность ректора, к ужасу многих руководителей вузов, слушавших выступление вице-премьера».

«Если мы считаем, что цель цифровой трансформации — исключительно оценка эффективности работы вуза, то процесс будет обречен, потому что сразу начнется попытка взлома системы, цифры ради цифр, и несчастному проректору придется потратить огромное количество усилий, чтобы вписаться в некие KPI,— полагает управляющий партнер Notamedia Сергей Оселедько.— Тогда как истинной целью трансформации должна быть не оценка эффективности, а ее повышение. Неправильная постановка задачи и подмена понятий очень сильно влияют на мотивацию и на успех всего проекта».

Важной задачей для проректоров по цифровой трансформации станет мониторинг числа выпускников, устраивающихся по специальности. Сейчас этот дисбаланс представляет большую проблему, констатируют эксперты.

«Если университет выпускает инженеров, а потом они идут устраиваться в сферу услуг, в ресторан работать, то это не очень правильная история, и при формировании госзадания для таких вузов, то есть при выделении денег на обучение бюджетных студентов, это все нужно корректировать. И если университет выпускает студентов, которые потом устраиваются не по специальности, то, наверное, это основание говорить, что руководство университета работает неверно»,— поясняет Евгений Сженов.

Учитывая, что цикл обновления технологий сейчас короче, чем образовательный цикл, растет запрос на быструю корректировку программы обучения, ее индивидуализацию и вариативность. Только так студенты смогут своевременно подстроиться под постоянно меняющиеся требования рынка труда.

«У нас сейчас сложилась ситуация, когда в 17 лет человек не имеет права на ошибку. Поступил в университет, неправильно выбрал специальность, но должен доучиться до конца. Если он ошибся в 17 лет, мы его наказываем и заодно наказываем университет»,— рассуждает Андрей Созыкин.

По его мнению, необходимо либо изменять систему профориентации в школе, либо признавать за студентом право на ошибку и по-другому выстраивать образовательную модель: «Например, для бакалавриата это система «2+2» — тогда мы должны внедрять первые два года индивидуальные траектории и в течение этих двух лет с помощью управления на данных, цифровых тьюторов, помощников и подсказчиков максимально быстро помогать студенту найти ту специальность, по которой он закончит вуз. Тогда мы будем оценивать университет не по той специальности, на которую студент поступил, а которую выбрал осознанно через два года».

В такой модели есть свои подводные камни, говорит директор Центра цифрового развития «Агентства стратегических инициатив» Вера Адаева: «Например, когда студент покидает вуз, весь его «цифровой след» исчезает вместе с согласием на обработку персональных данных, уничтожается его электронная учетная запись. Это происходит не только в маленьких, но и в больших вузах. При этом накопленный «цифровой след» может помочь в достижении задачи вуза — привить желание получать образование всю жизнь и изменять свои компетенции. Этим «цифровой след» полезен и человеку, и организации. В качестве одного из решений мы обсуждали с другими организациями идею обмена «цифровыми следами» в случае, если человек решает изменить свои образовательные траектории».

Однако при оценке эффективности вузов через призму того, сколько студентов устроилось после выпуска по профессии, стоит учитывать особенности той или иной специальности, замечает проректор по стратегическому развитию РГМУ имени Пирогова Георгий Надарейшвили: «Медицина — консервативная отрасль, в связи с этим элементы цифровизации до нас доходят достаточно долго. Многие образовательные программы мы не можем привести в цифровой вид в принципе, поскольку наш образовательный процесс подразумевает плотный контакт с материей и с людьми. При всей такой консервативности существенно проще, когда цифровая трансформация делится на компоненты».

Необходимость разделять специализации на «жесткие» вроде хирургов и «мягкие», то есть способные к трансформации, слиянию с другими, поддерживает и директор сервиса диагностики и отбора «Университета 20.35» Андрей Комиссаров. «Цифровая трансформация не будет одинаковой и в предметно ориентированных специализациях, и в гибких,— говорит он.— Если говорить про «мягкие» профессии, к которым относится практически вся гуманитарная область, науки, связанные с управлением, и часть IT, то тут вуз отвечает за обеспечение дальнейшей возможности специалиста развиваться самостоятельно. Проводя аналогию, вуз и фундаментальная подготовка — это космодром, а студент — космический корабль. Без космодрома корабль на орбиту не выйдет, но когда он уже там, то начинает выполнять свою программу, за которую космодром уже ответственности не несет».

Таким образом, оценка проректора по цифровизации, на взгляд Андрея Комиссарова, должна основываться на способности вуза привести выпускника к качественной деятельности после обучения, на соответствии нового кадра рыночным запросам и на гибкости учебной программы.

Татьяна Еремина

Ветеран спецназа «Вымпел» рассказал, как создавал секретное подразделение на Сахалине

В советские времена на территории Сахалина были созданы несколько спецгрупп на случай начала войны и захвата заложников. Их организатором был один из ветеранов «Вымпела», полковник запаса Федеральной службы безопасности (ФСБ) России Валерий Киселев.

 Киселев рассказал «Ленте.ру», что приехал на Сахалин в 1977 году – проходить воинскую службу, а через два года его перевели на работу в территориальное Управление КГБ СССР по Сахалинской области.

«Мне поручили в том числе заниматься подготовкой оперативно-боевых отрядов во всех районах острова: такие отряды формировались на случай войны, чтобы было кому защищать людей, если призовут кадры из милиции и КГБ, — рассказал Киселев, пояснив, что в эти отряды входили сахалинцы, которые не подлежали призыву или по здоровью, или по причине особой ценности для службы, но в целом были способны воевать.

Тогда же на Сахалине появился отряд «Набат», куда Киселева назначили  заместителем командира. В задачу отряда входило, в том числе, освобождение заложников.

«Он [отряд] должен был действовать в случае захвата самолетов. Легендарный спецназ «Альфа» в случае ЧП на Сахалин добирался бы долго, а потому именно на «Набат» возложили задачу по освобождению заложников на острове», — вспоминает ветеран спецназа.

Придя в «Набат», Киселев познакомился со своим командиром, офицером спецрезерва Владимиром Цветковым. Именно при его непосредственном участии позже в Москве была создана  группа «Вымпел».

«Чем мы занимаемся и как реально называемся, не знал почти никто, но платили нам в полтора раза больше, чем коллегам, и выслуга у нас была год за полтора. А если случались командировки, наши зарплаты и вовсе удваивались», — говорит Киселев, который также стал основоположником отрядов специального назначения в стране.

ПДСС, спецназ ГРУ, ССО Минобороны: как работают бойцы спецподразделений

В определенном смысле бойцов спецподразделения можно сравнить с врачами. И те и другие спасают жизни. Зачастую, чтобы остановить войну и спасти целый регион, или даже страну, бойцы спецподразделения должны сработать быстро, точно, совершив «локальное хирургическое вмешательство». Однако действовать в составе спецподразделений не так просто, как кажется на первый взгляд.

Морские дьяволы

Даже с точки зрения планирования операция, бойцы ПДСС ( сокращенное от «Подводные диверсионные силы и средства») сталкиваются с нетипичными для сухопутных войск задачами. За коротким описанием задач, которые могут выполнять «морские дьяволы» кроется нечто больше, чем просто крайне сложная работа. Боевых пловцов к военно-морскому флоту относят лишь номинально. На самом же деле поле боя для таких специалистов — воздух, вода и суша.

Провести десантирование на захваченный объект? Пожалуйста. Скрытно подойти в заданный район и выполнить задачу? Хорошо. Высадиться с моря и выполнить работу на берегу? Нет проблем. Оборудование и вооружение боевых пловцов настолько же необычное, как и сами люди. Чего только стоит специально разработанный для бойцов ПДСС специальный подводный пистолет СПП-1, или столь же необычный специальный подводный автомат АПС. «Игловидные» боеприпасы для такого оружия даже внешне отличаются от обычных винтовочных и пистолетных патронов.

Они значительно длиннее, и стреляют такими боеприпасами, в основном, под водой. Робких и хилых в ПДСС не берут. Даже с точки зрения обычной службы в армии требования к здоровью кандидатов в ПДСС значительно выше обычного. Выдержать десантирование с борта подводной лодки, когда выход в полной экипировке осуществляется через торпедный аппарат — сложно не только физически, но и психологически. Куда сложнее устроено специальное снаряжение и «одежда» бойцов ПДСС.

Технологии изготовления специальной сверхпрочной ткани для водолазного костюма, ее состав, место производства — все эти сведения совершенно секретны. Точно таким же образом дело обстоит и со специальным комплектом подводного снаряжения «Амфора». Работающая по замкнутому циклу система дыхания — одна из самых современных разработок для спецподразделений. Вопреки расхожему мнению, «Амфора» — не просто навороченный, современный военный акваланг.

Помимо дыхательного аппарата в состав системы входят еще и специальный комплекс связи, и даже специальный бронежилет с подвесной системой. Все специализированное снаряжение, включая средства защиты и вооружение нужны «морским дьяволам» с одной целью — действовать максимально скрытно и максимально быстро.  Эксперты поясняют, что хотя численность и организационная структура ПДСС в составе военно-морского флота России засекречена, об одном можно говорить точно — география работы боевых пловцов границами Российской Федерации не ограничивается.

Спецназ ГРУ

История спецназа Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба Вооруженных сил России — тема для отдельного фильма, если не для объемной научной работы. Период боевой работы спецназа ГРУ в Чечне во время первой, и второй кампаний в этом случае стоит изучать особенно. Для того, чтобы эффективно противодействовать боевикам в смешанной местности потребовался не только весь опыт боевой работы, но и огромное мужество. Об огромной эффективности спецназа ГРУ ГШ за время боевых действий на Кавказе специалисты до сих пор рассказывают с восхищением.

Про бойцов спецназа говорят — специалисты широкого профиля. За время боевых действий в Чечне бойцы спецназа выступили, пожалуй, по всех возможных амплуа. Действовали в составе диверсионных и разведывательных групп, наводили на цель авиацию, уничтожали тайники и схроны боевиков, охотились на главарей и полевых командиров, и много чего еще. Высокая степень автономности и скрытность — два основных качества, которые помогали спецназу ГРУ действовать в непростых условиях. Одним из главных достижений бойцов спецназа и командования специальными операциями стало нарушение логистики боевиков.

Караваны с оружием для чеченских боевиков с территории сопредельных государств организовывались по всем правилам военной науки. Бойцы спецназа, давно уволившиеся в запас рассказывают, что «на той стороне» хорошо знали, кто охотится на боевиков. «Хорошо было понятно, что зарубежные спонсоры прорабатывали вопрос организации поставок оружия, снаряжения, денег и всего того, что обеспечивало «работу» боевиков. Когда примерные маршруты были вскрыты и начались удачные вылазки — тактику почти сразу поменяли. Стали пускать один, или несколько «ложных» караванов, пустых, и попутно по спутниковым каналам вбрасывали «дезу». Какими тропами при этом шел настоящий караван, с ценным грузом — нужно было выяснять», — пояснил в интервью телеканалу «Звезда» один из бывших разведчиков.

Чтобы отследить «получателей» и уничтожить караван с оружием и деньгами требовались не только современные средства радиотехнической разведки и перехвата, но еще и высокий интеллект. Эксперты отмечают, что руководство спецподразделениями такого уровня доверяют лишь самым опытным, не раз проявившим себя офицерам.

Хирурги войны

ССО Минобороны России — в некотором роде квинтэссенция опыта, технологий, методов и результат колоссального труда. Эксперты говорят, что многочисленные спекуляции на тему бойцов ССО и путей поступления на службу во многом не соответствуют действительности. Отставные военные говорят, что попасть в такое подразделение по собственному желанию получится едва ли. В большинстве случаев кандидата с боевым опытом, внушительным послужным списком и особыми навыками «приглашают на собеседование», и лишь затем решается вопрос о зачислении в отряд.

Для общего понимания отличий бойцов Сил Специальных Операций Минобороны от других спецподразделений в составе Вооруженных сил России важно понимать, что ССО — эдакий «папа» всем спецназам вместе взятым. Специалисты сформированного в 2009 году спецподразделения умеют все. Они обучены диверсионной работе, одинаково хорошо действуют под водой и на суше, десантируются с многокилометровой высоты, имея при себе помимо легкого стрелкового вооружения даже противотанковые ракетные комплексы.

ССО Минобороны России — хирурги современной войны, действующие по всем направлениям сразу. Долгое время сам факт существования ССО скрывался, однако совсем недавно присутствие специалистов Сил Специальных Операций было подтверждено официально. Боевой путь уникальных даже по армейским меркам военнослужащих в Сирии изучают уже сейчас, ведь не в последнюю очередь именно благодаря действиям бойцов ССО в Сирии удалось добиться феноменальной точности при нанесении авиаударов.

Отдельной строкой в боевой работе бойцов ССО в Сирии идет применение спецсредств для разведки и обнаружения противника. Инфракрасные прицелы, тепловизоры, разведывательные малоразмерные беспилотники и боевые роботизированные платформы. Весь опыт ВПК и спецподготовки за десяток лет объединен воедино. Действия специалистов ССО в Сирии лучше всего вписываются в понятие «военного хирургического вмешательства»: действуя в глубоком тылу противника с помощью снайперского вооружения можно добиться существенно больших успехов, чем неделями непрерывных бомбардировок.

Несмотря на то, что ССО по армейским меркам подразделение молодое, определенные качественные изменения уже на подходе. Один из создателей ССО Минобороны, а ныне член коллегии Военно-промышленной комиссии России Олег Мартьянов в День Сил Специальных Операций рассказал что Минобороны совместно с ФПИ реализует проект по объединению в единую систему всех компонентов экипировки. По словам Мартьянова, речь идет о проекте «Защитник будущего», в котором прицельные, наблюдательные и другие приборы, а так же средства связи и защиты будут объединены в единое целое. Вообще, в истории отечественных спецподразделений подобное случалось крайне редко. Безусловно, специалисты, выполняющие уникальные задачи в зоне боевых действий всегда получали самое современное снаряжение и вооружение, однако настолько стремительный качественный рывок вперед по части обеспечения, оснащения, и как следствие — эффективности наблюдается впервые. Впрочем, неожиданностью такое явление назвать нельзя. За всем этим стоит грамотное планирование, финансирование и контроль, благодаря которым в России каждый год 27 февраля будет отмечаться День Сил Специальных Операций.

Автор: Дмитрий Юров

Выступление Президента Байдена по Афганистану

Белый дом
Джозеф Байден-младший, Президент Соединенных Штатов
16 августа 2021 года
Выступление

Восточный зал
16:02 по восточному времени США

ПРЕЗИДЕНТ: Добрый день. Сегодня я хочу поговорить о ситуации, разворачивающейся в Афганистане: о событиях, произошедших в течение последней недели, и о шагах, которые мы предпринимаем для реагирования на быстро меняющуюся обстановку.

Моя команда национальной безопасности и я внимательно следим за ситуацией на местах в Афганистане и быстро принимаем меры по реализации разработанных нами планов реагирования на все чрезвычайные обстоятельства, включая стремительный крах, который мы наблюдаем сейчас.

Чуть позже я расскажу подробнее о конкретных шагах, которые мы предпринимаем, но я хочу напомнить всем, как мы оказались на данном этапе, и каковы интересы Америки в Афганистане.

Мы отправились в Афганистан почти 20 лет назад с четкими целями: нейтрализовать тех, кто напал на нас 11 сентября 2001 года, и обеспечить, чтобы “Аль-Каида” не смогла использовать Афганистан в качестве базы для нового нападения на нас.

Мы сделали это. Мы серьезно ослабили “Аль-Каиду” в Афганистане. Мы не прекращали охоту на Усаму бин Ладена, и мы уничтожили его. Это было десять лет назад.

С самого начала наша миссия в Афганистане не задумывалась как государственное строительство. Никогда не предполагалось, что она будет включать создание единой, централизованной демократической страны.

Нашим единственным жизненно важным предметом национального интереса в Афганистане остается сегодня то, что было всегда: предотвращение террористического нападения на территории США.

Я много лет утверждал, что наша миссия должна быть сосредоточена исключительно на борьбе с терроризмом, а не на борьбе с повстанцами или построении государства. Именно поэтому я выступил против увеличения численности войск в Афганистане, когда оно было предложено в 2009 году, когда я был Вице-президентом.

И именно поэтому, будучи Президентом, я непреклонен в том, чтобы мы сосредоточивали внимание на угрозах, с которыми мы сталкиваемся сегодня, в 2021 году, а не на вчерашних угрозах.

Сегодня террористическая угроза распространилась далеко за пределы Афганистана: “Аш-Шабааб” в Сомали, “Аль-Каида” на Аравийском полуострове, “Ан-Нусра” в Сирии, ИГИЛ, которое пытается создать халифат в Сирии и Ираке и создает филиалы во многих странах Африки и Азии. Эти угрозы требуют нашего внимания и наших ресурсов.

Мы проводим эффективные контртеррористические миссии против террористических групп во многих странах, где у нас нет постоянного военного присутствия.

Если потребуется, мы сделаем то же самое в Афганистане. Мы разработали загоризонтный контртеррористический потенциал, который позволит нам внимательно следить за любыми прямыми угрозами Соединенным Штатам в регионе и при необходимости действовать быстро и решительно.

Когда я вступил в должность, я унаследовал сделку, которую заключил с талибами Президент Трамп. Согласно его соглашению, американские войска должны были покинуть Афганистан к 1 мая 2021 года – чуть более чем через три месяца после моего вступления в должность.

Во время правления Администрации Трампа военный контингент США в этой стране уже был сокращен с примерно 15 500 американских военнослужащих до 2500 человек, а талибы оказались в самом сильном положении в военном отношении с 2001 года.

Выбор, который мне пришлось сделать как вашему Президенту, заключался в том, чтобы либо выполнить условия этого соглашения, либо быть готовым вернуться к борьбе против талибов в разгаре весеннего сезона боевых действий.

После 1 мая не было бы прекращения огня. После 1 мая не действовало соглашение о защите наших войск. После 1 мая не было стабильного статуса-кво без американских потерь.

Была лишь холодная реальность: либо выполнение соглашения о выводе наших войск, либо эскалация конфликта и отправка еще тысяч американских военных обратно в бой в Афганистане, что привело бы к третьему десятилетию конфликта.

Я полностью убежден в правильности своего решения. За 20 лет я на собственном горьком опыте убедился, что для вывода американских войск никогда не было подходящего времени.

Именно поэтому мы всё ещё находились в этой стране. Мы реалистично оценивали риски. Мы планировали меры на случай всех непредвиденных обстоятельств.

Но я всегда обещал американцам, что буду откровенен с ними. Правда заключается в том, что всё действительно произошло быстрее, чем мы ожидали.

Так что же случилось? Политические лидеры Афганистана сдались и бежали из страны. Афганские военные потерпели полное поражение, иногда даже не пытаясь сражаться.

Во всяком случае, события последней недели подтвердили, что прекращение военного вмешательства США в Афганистане именно сейчас было правильным решением.

Американские войска не могут и не должны сражаться и погибать в войне, в которой афганские военные сами не желают сражаться. Мы потратили более триллиона долларов. Мы подготовили и оснастили афганские вооруженные силы численностью около 300 000 человек – невероятно хорошо оснащенные, – силы, по размерам превосходящие вооруженные силы многих наших союзников по НАТО.

Мы дали им все необходимые инструменты. Мы платили им зарплату, обеспечивали техобслуживание их военно-воздушных сил – которыми не располагают талибы. У движения “Талибан” нет военной авиации. Мы обеспечивали непосредственную огневую поддержку с воздуха.

Мы дали афганцам все возможности определить свое будущее. Чего мы не могли им дать, так это воли к борьбе за это будущее.

Есть несколько очень храбрых и боеспособных афганских подразделений и бойцов спецназа, но если Афганистан не сможет оказать какое-либо реальное сопротивление талибам сейчас, нет никаких шансов, что еще 1 год, еще 5 лет или еще 20 лет пребывания американских военных в этой стране что-либо изменили бы.

И вот во что я верю в глубине души: неправильно отдавать приказ американским войскам принять бой на себя, в то время как собственные вооруженные силы Афганистана этого не делают. Если политические лидеры Афганистана не смогли объединить усилия во благо своего народа, не смогли провести переговоры о будущем своей страны, когда вопрос встал ребром, они бы никогда не сделали этого, пока американские войска оставались в Афганистане, неся на себе основную тяжесть боевых действий от их имени.

И наши истинные стратегические конкуренты – Китай и Россия – очень хотели бы, чтобы Соединенные Штаты продолжали бесконечно направлять миллиарды долларов в виде ресурсов и внимания на стабилизацию Афганистана.

Когда я принимал Президента Гани и Председателя Абдуллу в Белом доме в июне, и затем, когда я разговаривал по телефону с Гани в июле, у нас были очень откровенные беседы. Мы говорили о том, как Афганистан должен подготовиться к ведению гражданской войны после ухода американских военных, устранить коррупцию в правительстве, чтобы правительство могло работать на благо афганского народа. Мы много говорили о необходимости политического объединения афганских лидеров.

Ничего из этого они не сделали.

Я также призвал их заняться дипломатией, искать политическое урегулирование с талибами. Этот совет был категорически отвергнут. Г-н Гани настаивал на том, что афганские силы будут сражаться, но очевидно, что он ошибался.

Поэтому мне снова остается спросить тех, кто утверждает, что мы должны остаться в стране: сколько еще поколений дочерей и сыновей Америки, на ваш взгляд, я должен отправить сражаться в гражданской войне в Афганистане, когда афганские войска не желают этого делать? Сколько еще жизней американцев это стоит? Сколько бесконечных рядов надгробий на Арлингтонском национальном кладбище?

Я четко отвечу: я не буду повторять ошибок, которые мы совершали в прошлом, – мы не останемся и не будем бесконечно сражаться в конфликте, который не отвечает национальным интересам Соединенных Штатов, не будем с удвоенной интенсивностью участвовать в гражданской войне в чужой стране, не будем пытаться переделать страну с помощью бесконечного развертывания американских войск.

Это ошибки, которые мы не можем повторять, потому что у нас есть важные жизненные интересы в мире, которые мы не можем позволить себе игнорировать.

Я также хочу отметить, насколько это болезненно для очень многих из нас. Сцены, которые мы наблюдаем в Афганистане, мучительны, особенно для наших ветеранов, наших дипломатов, сотрудников гуманитарных организаций, для всех, кто провел время на местах, работая в поддержку афганского народа.

Для тех, кто потерял близких в Афганистане, и для американцев, которые сражались, служили и служат нашей стране в Афганистане – это носит глубоко, глубоко личный характер.

Это относится и ко мне. Ни один политик не работал над этими вопросами дольше, чем я. Я объездил весь Афганистан во время этой войны – пока шла война – от Кабула до Кандагара и долины реки Кунар.

Я бывал там четыре раза. Я встречался с людьми. Я разговаривал с лидерами. Я проводил время с нашими военными. И я на собственном опыте понял, что возможно, а что невозможно в Афганистане.

Итак, теперь мы сосредоточиваем внимание на том, что возможно.

Мы будем и впредь оказывать поддержку афганскому народу. Мы будем руководить посредством нашей дипломатии, нашего международного влияния и нашей гуманитарной помощи.

Мы будем продолжать добиваться региональной дипломатии и взаимодействия для предотвращения насилия и нестабильности.

Мы будем продолжать выступать в защиту основных прав афганцев – женщин и девочек, – так же, как мы это делаем по всему миру.

Я ясно дал понять, что права человека должны быть в центре нашей внешней политики, а не на периферии. Но сделать это можно не с помощью бесконечных развертываний вооруженных сил, а с помощью нашей дипломатии, наших экономических инструментов и сплочения мира, чтобы он присоединился к нам.

Теперь позвольте мне изложить текущую миссию в Афганистане. Меня попросили разрешить – и я это сделал, – развертывание 6000 военнослужащих США в Афганистане с целью оказания помощи в выводе гражданского персонала США и союзников из Афганистана и эвакуации наших афганских союзников и уязвимых афганцев в безопасные места за пределами Афганистана.

Наши войска работают над обеспечением безопасности аэродрома и бесперебойного выполнения как гражданских, так и военных полетов. Мы берем на себя управление воздушным движением.

Мы благополучно закрыли наше посольство и вывели оттуда наших дипломатов. Наше дипломатическое присутствие теперь также консолидировано в аэропорту.

В ближайшие дни мы намерены вывезти из страны тысячи американских граждан, которые живут и работают в Афганистане.

Мы также будем продолжать поддерживать безопасный отъезд гражданских работников наших союзников, которые всё ещё несут службу в Афганистане.

В рамках операции “Убежище для союзников”, о которой я объявил еще в июле, уже перевезены в Соединенные Штаты 2 000 афганцев, имеющих право на получение специальных иммиграционных виз (SIV), и члены их семей.

В ближайшие дни американские военные окажут помощь в переселении большего числа афганцев, имеющих право на получение SIV, и их семей из Афганистана.

Мы также расширяем доступ к программе беженцев для других уязвимых афганцев, которые работали в нашем посольстве, американских неправительственных организациях и информационных агентствах США, а также для афганцев, которые подвергаются большому риску по иным причинам.

Я знаю, что есть обеспокоенность по поводу того, почему мы не начали эвакуацию афганских гражданских лиц раньше. Отчасти ответ заключается в том, что некоторые афганцы не хотели уезжать раньше – всё ещё надеясь на лучшее будущее для своей страны. И отчасти потому, что Правительство Афганистана и его сторонники отговаривали нас от организации массового исхода, чтобы не спровоцировать, как они сказали, “кризис доверия”.

Американские войска выполняют эту миссию так же профессионально и эффективно, как и всегда, но она не лишена риска.

Осуществляя это отбытие, мы ясно дали понять талибам: если они нападут на наш персонал или сорвут нашу операцию, наращивание присутствия США будет быстрым, и реакция будет немедленной и решительной. В случае необходимости мы будем защищать наших граждан сокрушительной силой.

Наша текущая военная миссия будет краткосрочной, ограниченной по масштабу и сосредоточенной на своих целях: как можно быстрее доставить наших граждан и наших союзников в безопасное место.

И как только мы завершим эту миссию, мы завершим вывод наших войск. Мы положим конец самой продолжительной войне Америки после 20 долгих лет кровопролития.

События, которые мы наблюдаем сейчас, являются печальным доказательством того, что никакое количество военной силы никогда не сможет обеспечить стабильный, единый и безопасный Афганистан, известный в истории как “кладбище империй”.

То, что происходит сейчас, с таким же успехом могло произойти 5 лет назад или через 15 лет. Мы должны быть честными: наша миссия в Афганистане совершила много ошибок – много ошибок за последние два десятилетия.

Я являюсь четвертым Президентом США, возглавлявшим войну в Афганистане – включая двух республиканцев и двух демократов. Я не буду перекладывать эту ответственность на плечи пятого Президента.

Я не буду вводить американский народ в заблуждение, утверждая, что еще немного времени в Афганистане все изменит. Я также не буду уклоняться от своей доли ответственности за то, на каком этапе мы находимся сегодня, и как мы должны двигаться дальше.

Я Президент Соединенных Штатов Америки, и я несу главную ответственность.

Я глубоко опечален фактами, с которыми мы сейчас сталкиваемся. Но я не сожалею о своем решении прекратить боевые действия Америки в Афганистане и продолжать сосредоточивать внимание на наших контртеррористических миссиях в этой стране и в других частях мира.

Наша миссия по ослаблению террористической угрозы “Аль-Каиды” в Афганистане и уничтожению Усамы бин Ладена увенчалась успехом.

Однако наша многолетняя попытка преодолеть многовековую историю и навсегда изменить и переделать Афганистан успехом не увенчалась, и я писал и верил, что этого никогда не будет.

Я не могу и не буду просить наших военных бесконечно сражаться в гражданской войне в другой стране, неся человеческие жертвы, получая калечащие травмы, оставляя семьи, разбитые горем и утратами.

Это не в интересах нашей национальной безопасности. Это не то, чего хочет американский народ. Это не то, чего заслуживают наши военнослужащие, которые так многим пожертвовали за последние два десятилетия.

Когда я баллотировался в Президенты, я взял на себя обязательство перед американским народом, что положу конец военному вмешательству Америки в Афганистане. И хотя этот процесс был трудным и хлопотным – и да, далеко не идеальным, – я выполнил это обязательство.

Что еще более важно, я дал обещание храбрым мужчинам и женщинам, которые служат нашей стране, что я не собираюсь просить их продолжать рисковать жизнью в военных действиях, которые должны были закончиться давным-давно.

Наши лидеры продолжали отправлять американцев во Вьетнам, когда я впервые прибыл в Вашингтон молодым человеком. Я не сделаю это в отношении Афганистана.

Я знаю, что мое решение будет подвергнуто критике, но я бы предпочел принять на себя всю эту критику, чем переложить это решение на плечи очередного Президента Соединенных Штатов – пятого по счету.

Потому что это правильное решение для нашего народа. Правильное решение для наших храбрых военнослужащих, которые рисковали своей жизнью, служа нашей стране. И это правильное решение для Америки.

Так что спасибо вам. Да защитит Бог наши войска, наших дипломатов и всех храбрых американцев, несущих службу в опасных условиях.

16:21 по восточному времени США

Автор U.S. Mission Russia | 17 августа, 2021 | Категории: Новости, Пресс-релизы

Афганские женщины просили военных забрать детей

Жительницы Афганистана умоляли американских военных вывезти их детей из страны

НУР-СУЛТАН, 19 авг — Sputnik. В социальных сетях появилось видео с жителями Афганистана, которые пытаются переправить своих детей из страны, передавая их в руки военных.

Столпившиеся возле аэропорта афганцы, которые опасаются режима талибов, были готовы отдать детей в руки чужих людей, лишь бы те вовремя покинули захваченную талибами страну.

«Матери были в отчаянии. Они кричали: «Спасите моего ребенка» и бросали детей к нам, некоторые из детей падали на колючую проволоку. То, что произошло – это ужасно. К концу ночи не было ни одного мужчины среди нас, который бы не плакал», — сообщил британскому изданию Independent один из военных. 

Почему 300-тысячная армия исчезла перед 70-тысячным войском Талибана* — ветеран-афганец

О подобных случаях сообщают и журналисты других изданий.

«Это было ужасно, женщины кидали своих детей через колючую проволоку, умоляя солдат забрать детей. Некоторые из детей угодили в проволоку», — передает сайт Sky News.

Кроме того, местные СМИ сообщают о семейной паре, которая в понедельник потеряла своего семимесячного ребенка во время творившегося в аэропорту хаоса.

A couple living in PD-5 #Kabul blame that their 7 Months Baby went missing from Kabul Airport yesterday during the chaos. Up to this instance they couldn’t find him. @AsvakaNews trying to help them find their baby through missing announcements on social media. pic.twitter.com/TDsJEXUXAR

— Aśvaka — آسواکا News Agency (@AsvakaNews) August 17, 2021

​Напомним, в ночь на 16 августа представитель политофиса Талибана* Мухаммед Наим заявил, что война в Афганистане окончена, а форма правления в государстве прояснится в ближайшее время.

Талибы разгоняют толпу в аэропорту Кабула выстрелами — СМИ

В настоящее время все наземные пограничные переходы из Афганистана контролируются боевиками-талибами. Эвакуация иностранных сотрудников и работавших на иностранные миссии афганцев проводится через единственный в Кабуле аэропорт, который удерживают США и другие страны НАТО.

*Талибан — террористическая организация, деятельность которой запрещена в Казахстане, России и других государствах.

Лучшее или худшее из обоих миров?

Смешанная военная система России

23 сентября 2020 г.

Эта статья является частью образовательной программы CSIS для руководителей Понимание российской армии сегодня .

Через тридцать лет после окончания холодной войны в Европе возвращается воинская повинность. Швеция восстановила выборочный призыв в 2018 году, присоединившись к остальным скандинавским странам. Литва вернулась к воинской повинности в 2015 году, вслед за союзницей из Прибалтики, Эстонией, которая сохраняла обязательную военную службу с момента обретения независимости в 1991 году.Франция начала опробовать ограниченную национальную программу обслуживания подростков, и даже Германия в следующем году развернет добровольную национальную программу обслуживания.

Для предполагаемого врага этих новых призывников призыв на военную службу никогда не прекращался. После распада СССР Россия продолжала комплектовать свои вооруженные силы призывниками. Однако времена массовой мобилизации и огромной призывной армии прошли.

С начала реформ Сердюкова и Шойгу в 2008 году Россия сократила срок призыва с 24 месяцев до 12 и ввела широкомасштабное использование профессиональных военнослужащих.В настоящее время в России имеется действующая армия численностью чуть менее 1 миллиона человек. Из них около 260 000 человек — призывники и 410 000 — контрактники (9 0007 контрактников, 9 0008). Укороченный 12-месячный срок службы дает этим военнослужащим максимум пять месяцев. Призывники остаются примерно четвертью численности даже в элитных подразделениях спецназа ( спецназа, ).

Реформированные и обновленные российские вооруженные силы становятся все более мощными и опытными, а небольшие подразделения участвуют в успешных боевых операциях на Украине и в Сирии.Однако Россия по-прежнему находится в подвешенном состоянии между большой, но ограниченной массовой армией своего прошлого и дорогой, но опытной западной профессиональной военной моделью. Разве эта смешанная система кадров дает России лучшее или худшее из обоих миров?

Унтер-офицерский корпус

Армиям призывников обычно не хватает профессионального унтер-офицера (унтер-офицера), прошедшего долгую службу, который считается краеугольным камнем современной западной армии. Вместо этого младшие офицеры и прапорщики выполняют большинство ролей, которые унтер-офицеры выполняют в добровольческих вооруженных силах.После Второй мировой войны СССР, а теперь и Россия в основном обходились без унтер-офицеров на практике, если не на словах. Как заметил генерал-лейтенант армии США Уильям Одом о советских унтер-офицерах: «Они оказались формально ответственными за стариков [призывников второго года]. Реально за дело стояли старики . У нового сержанта мог быть ded [старший призывник], который формально был его подчиненным. И все же он с трудом мог отдавать приказы своему ded ».

Практически все вооруженные силы будут иметь некоторых военнослужащих в капралах или сержантах: вопрос в том, будут ли эти солдаты иметь власть и автономию, чтобы быть настоящими руководителями небольших подразделений.Правильно обученные и уполномоченные унтер-офицеры позволяют подразделению быстрее реагировать в динамичной боевой обстановке. Унтер-офицеры играют ключевую роль в доктрине инициативы и децентрализованного управления, которую армия США называет «командованием миссии».

Функциональный корпус унтер-офицеров также является предпосылкой для решения одной из самых серьезных проблем российской армии: дедовщины. В Красной Армии жестокие дедовщины — дедовщина, — носили системный характер. Возникшая в ГУЛАГе, жесткая кастовая система дедовщина , основанная на старшинстве, стала доминировать во всех аспектах жизни призывников.Старшие солдаты порабощали, грабили и жестоко обращались с младшими призывниками, в то время как офицеры смотрели в другую сторону.

Дедовщина разрушает два ключа к военной эффективности: сплоченность и удержание. Одно из самиздатовских мемуаров той эпохи, созданное призывником середины 1970-х годов по имени Кирилл Подрабинек, было соответственно названо Несчастные . Подрабинек писал, что в его полку «если начнутся боевые действия, одна половина роты может расстрелять другую». Похоже, что на самом деле этого никогда не было, но дедовщина почти наверняка способствовала поражению России в Афганистане.И, несмотря на значительные стимулы, только около 1% советских призывников перебрались в Красную Армию.

Дедовщина усилилась в ранний постсоветский период. Политические офицеры ( zampolit ) были удалены, а младшие офицеры, которые, по крайней мере, могли поддаться соблазну вмешаться в крайних случаях дедовщины, были сосредоточены на сохранении своих рабочих мест, если не на подрабатывании другого занятия, чтобы выжить. В одном сообщении, цитируемом BBC в 2002 году, даже утверждалось, что старшие солдаты продавали своих младших сотрудников для проституции.По меньшей мере 15 солдат погибли из-за дедовщины в первом квартале 2004 года, в то время как собственные данные Министерства обороны России указали самоубийство (большая часть которого, вероятно, было результатом дедовщины) как причина 40 процентов всех военных смертей в 2006 году.

Сокращение вдвое срока призыва и более широкое вливание денег в российскую армию, по-видимому, уменьшило масштабы и серьезность дедовщины . Однако получить значимые данные сложно. В 2015 году президент Путин подписал указ, согласно которому информация о военных потерях в мирное время является государственной тайной.Один российский новостной сайт утверждает, что в 2018 году более 1100 российских военнослужащих были осуждены за злоупотребление властью и 372 — за насилие по отношению к своим товарищам. Анекдотические рассказы также говорят о стойкости крайних дедовщин. В октябре 2019 года 20-летний призывник застрелил восемь своих сослуживцев в городе Горный на Дальнем Востоке России, заявив, что у него не было выбора после того, как они превратили его жизнь в ад.

Россия работает над созданием надлежащей системы некоммерческих организаций, но этот проект остается в значительной степени нереализованным.К 2010 году министр обороны Анатолий Сердюков сократил 180 000 офицеров, чтобы сократить расходы и освободить места для унтер-офицеров. Но без действующей системы некоммерческих организаций 70 000 человек были повторно введены в эксплуатацию в следующем году. С 2009 года специальная академия унтер-офицеров при Рязанском высшем воздушно-десантном училище предлагает кандидатам 34-месячный курс подготовки рядовых лидеров. Но эта программа, которую ежегодно выпускают всего 2000 человек, медленно меняет культуру российской армии.

Запасы и мобилизация

Как и НКО, оперативный резерв остается в основном нереализованной целью реформ 2008 года.Армия массовой мобилизации России умерла вскоре после СССР. С тех пор основное внимание уделялось реформированию и возрождению военнослужащих, находящихся на действительной военной службе, с общим уклоном в сторону избыточных возможностей и приоритета авиационных и ракетных войск над армией. Учитывая плачевное состояние военнослужащих, находящихся на действительной военной службе до недавнего времени, функциональный резерв прочно относился к категории «приятно иметь».

Есть достаточно складов оружия и техники для снаряжения резервных частей; людские ресурсы и боеготовность — препятствия для российского оперативного резерва.Хотя есть более 900 000 недавних ветеранов, которые потенциально могут быть отозваны на службу, в настоящее время Россия может вызвать действующий резерв численностью от 4 000 до 5 000 военнослужащих. Менее 10 процентов призывников проходят какую-либо переподготовку в течение пяти лет после того, как они заканчивают свою действительную службу. В 2015 году Министерство обороны признало, что местонахождение бывших солдат не отслеживается эффективно, что делает целевую мобилизацию нецелесообразной.

Два батальона территориальной обороны были сформированы в 2016 году с целью защиты ключевой инфраструктуры и, таким образом, высвобождения более активных военнослужащих для ведения боевых действий.Эта сила лишь незначительно выросла за годы, прошедшие с момента ее образования.

Деньги остаются жестким ограничителем резервов. Дума запланировала израсходовать всего 279,4 миллиона рублей (3,7 миллиона долларов) в 2014 году, 288,3 миллиона в 2015 году и 324,9 миллиона в 2016 году на мероприятия по мобилизации резервов. Президент Путин неоднократно поручивал военным сделать мобилизацию резервистов приоритетом, отдавая соответствующие приказы в 2013, 2014 и 2015 годах. Похоже, он добивается ограниченного прогресса со своими собственными генералами.

Это может быть результатом скептицизма по поводу крупномасштабной наземной войны в высших эшелонах вооруженных сил и Министерства обороны. Бывшие российские высокопоставленные чиновники и аналитики, опрошенные корпорацией RAND в 2017 году, единодушно отвергли идею ориентирования российских военных на ведение крупных сухопутных войн с равными конкурентами. Десятилетие реформ и модернизации позволило военным умело проводить ограниченные экспедиционные операции, в то время как модернизация на другом конце спектра обеспечила безопасность стратегических ядерных сил России на суше, в воздухе и в военно-морских бастионах.Военное руководство России, похоже, думает, что перспектива крупномасштабной войны с НАТО с применением обычных вооружений крайне маловероятна.

Оборонные аналитики и комментаторы США время от времени выражали озабоченность по поводу неспособности Америки вести долгую войну. Однако без оперативного резерва российские силы на самом деле были бы более хрупкими, чем силы НАТО в длительном конфликте. Если Россия окажется в большой войне с применением обычных вооружений, она будет сражаться с вооруженными силами, которые у нее есть. «Орды» Красной Армии давно ушли, и нынешняя система людских ресурсов еще не нашла достойной замены.

Стоимость

Стоимость рабочей силы также является ключевой причиной сохранения призыва. Русские справедливо называют своих профессиональных военнослужащих «контрактниками», а не более идеалистически настроенными «добровольцами». Эти контракты требуют денег. Средняя месячная зарплата военнослужащего-контрактника составляет более 62 000 рублей (примерно 1102 доллара США). Это сочетается с привлекательными льготами и пенсионным пакетом. Призывники, для сравнения, получают ежемесячную стипендию не более 2000 рублей.

Деньги и человеческие ресурсы, которые Россия тратит на продажу своих вооруженных сил и вербовку контрактников, неизвестны, но, вероятно, высоки. Для сравнения, армия США имеет эквивалент бригады высокопроизводительных сержантов и офицеров, преданных своей цели набора (примерно вдвое больше, чем годовой набор солдат-контрактников в Россию). Даже при системе частичного призыва на военную службу в период с 2000 по 2016 год наибольшая доля расходов на оборону России приходилась на личный состав, составляя в среднем 46 процентов всех расходов.В постоянных долларах 2014 года расходы на персонал выросли с 4 миллиардов долларов в 2000 году до 30 миллиардов долларов в 2013 году.

Более высокая стоимость, чем какой-либо другой фактор, вероятно, объясняет замедленный рост контрактников . После того, как вначале доля военнослужащих быстро росла, количество контрактников за последние несколько лет стабилизировалось и составило около 400 000 человек. По данным ТАСС, цель в 499000 контрактников к 2020 году была незаметно увеличена и уменьшена до 475 600 к концу 2025 года. Призрак службы в Украине или Сирии также мог снизить энтузиазм по поводу вербовки, хотя гастроли в обоих театрах короткие, а жертвы низкие.

Вопреки поверхностному анализу, демографические данные не являются серьезным препятствием для содержания и даже роста российских вооруженных сил. В настоящее время Россия набирает только около 5 процентов годовой группы, меньше мужчин, чем даже в системах выборочной службы Норвегии и Швеции. Уровень рождаемости в России резко упал в 1990-е годы, но с 2000 года медленно восстанавливался. Один российский военный эксперт прогнозирует, что численность военного персонала в России (в возрасте от 18 до 27 лет) будет медленно увеличиваться до 2033 года.Несмотря на катастрофические демографические последствия 1990-х годов, Россия уже продемонстрировала способность медленно, но неуклонно наращивать свои вооруженные силы. Ключевым сдерживающим фактором в будущем являются рубли, а не рождаемость.

Военные и общество

Наконец, российские военачальники считают, что сохранение даже ограниченной системы призыва дает одно важное стратегическое преимущество: оно воспитывает патриотизм у молодежи и привязывает общество к армии.

В основном из-за дедовщины , призыв в армию был широко ненавистен в СССР, и его избегали любыми способами. Отсрочки и прямые взятки удерживали все больше и больше людей от военной формы, когда советская система вступила в свои последние годы. Ситуация только ухудшилась в 1990-е годы. К 2001 году 88 процентов мужчин, имеющих на это право, получили отсрочку или освобождение от военной службы в той или иной форме.

Модернизация, значительное повышение заработной платы, опыт работы и частичный успех в преодолении дедовщины — все это способствовало значительному изменению взглядов россиян на свои вооруженные силы.Хотя только 1 из 20 подходящих молодых людей должен служить, были приняты жесткие меры как в отношении отсрочек, так и в отношении прямого уклонения от военной службы. Призывников не разрешают служить за границей, а с солдатами по контракту не обращаются как с пушечным мясом. И российское общество, и вооруженные силы гораздо более осведомлены о потерях, чем когда-то (хотя жертвы среди частных военных подрядчиков, таких как группа Вагнера, — это другое дело). В результате этих реформ российские вооруженные силы теперь широко приняты российским обществом, что является беспрецедентным за последние полвека.В настоящее время военные являются одним из самых надежных институтов страны и предметом гордости большинства россиян.

Эта гордость, похоже, укрепила поддержку Россией призыва на военную службу. В 2011 году опрошенные независимым Левада-центром россияне разделились во мнениях относительно того, выступают ли они за продолжение призыва в армию или за полностью нанятую армию. К 2017 году опрос показал, что 58% россиян поддерживают сохранение призыва. Россия может взглянуть на своих потенциальных конкурентов и врагов, чтобы увидеть влияние призыва на военную службу в обществе.Финляндия, которая придерживается концепции «тотальной защиты» и на протяжении всей своей истории имела универсальную мужскую военную службу, может похвастаться самым высоким «желанием сражаться» в Европе. В 2015 году 74% финнов заявили социологам Gallup, что они возьмутся за оружие, чтобы защитить свою страну. В Западной Европе, где практически все страны записали призыв на военную службу в учебники истории, менее трети говорят, что они будут сражаться за свою страну. В Соединенных Штатах почти 50 лет после окончания призыва в армию, желание сражаться составляет менее 50 процентов, а склонность молодых людей служить составляет всего 18 процентов, что намного меньше половины того, что было в 1980-х годах.

Заключение

Безусловно, кадровые проблемы в российских вооруженных силах сохраняются после перехода в последнее десятилетие к использованию большинства профессиональных сил. Сохраняющаяся нехватка дееспособного корпуса унтер-офицеров и неспособность выдержать реальный оперативный резерв — главные из этих проблем. Первое препятствует тактическому мастерству, а второе является важным показателем того, что Россия серьезно не готовится к большой войне с НАТО.

Тем не менее, нынешняя система кадрового обеспечения России является положительным моментом для российских вооруженных сил.Призыв на военную службу экономит значительную сумму денег для армии с глобальными амбициями и огромными границами, которые необходимо защищать. Он также предоставляет подготовленный пул ветеранов, которые могли бы составить большой резерв, если бы такая система была надлежащим образом организована и финансировалась. Что наиболее важно, даже система частичного призыва помогает связать россиян с их вооруженными силами и предотвратить потенциально дестабилизирующий военно-гражданский раскол. Комбинация российских призывников и контрактников , возможно, еще не дает лучшего из обоих миров, но у нее есть потенциал для этого.

Гил Барндоллар — старший научный сотрудник отдела приоритетов обороны и Центра изучения государственного управления Католического университета Америки. Он служил пехотным офицером морской пехоты США с 2009 по 2016 год. Высказанные выше взгляды принадлежат только ему.

CSIS не занимает определенных политических позиций. Соответственно, следует понимать, что все взгляды, позиции и выводы, выраженные в данной публикации, принадлежат исключительно автору (авторам).

Оплата труда и надбавки в ВС РФ: инструкция

% PDF-1.4
%
1 0 объект
>
эндобдж
10 0 obj
>
эндобдж
2 0 obj
>
эндобдж
3 0 obj
>
транслировать
Acrobat Distiller 6.0 (Windows) Вооруженные силы, Военная структура и организация, Национальная военная служба, Профессиональные вооруженные силы, Исследования и рабочие документы, Россия, Заработная плата DEFACD: 200706280852572007-06-28T09: 53: 26-01: 00 Acrobat PDFMaker 6.0 для Word2008- 12-07T19: 41: 22-05: 002008-12-07T19: 41: 22-05: 00uuid: 1e42ac48-b6a8-469c-9f10-31eb81ccb6f5uuid: c093e919-42c1-dd42-bed8-10b0c4dd2aad

application / pdf