Нарратив — это… Что такое Нарратив?

Наррати́в (англ. и фр. narrative) — исторически и культурно обоснованная интерпретация некоторого аспекта мира с определенной позиции. В литературе нарратив — линейное изложение фактов и событий в литературном произведении, то есть то, как оно было написано автором. Синонимами сравнительно нового для русского языка термина «нарратив» являются более традиционные «повествование» и «рассказ». Учение о нарративе — нарратология.

Происхождение термина

Нарратив (лат. narrare — языковой акт, то есть вербальное изложение — в отличие от представления) понятие философии постмодернизма, фиксирующее процессуальность самоосуществления как способ бытия повествовательного (или, как писал Ролан Барт, «сообщающего») текста.

Термин был заимствован из историографии, где появляется при разработке концепции «нарративной истории», рассматривающей исторические события, как возникшие не в результате закономерных исторических процессов, а в контексте рассказа об этих событиях и неразрывно связанные с их интерпретацией (например, работа Тойнби «Человечество и колыбель-земля. Нарративная история мира», 1976). Таким образом, как событие в рамках нарративной истории не возводится к некой изначальной первопричине, так и для текстов, по мнению постмодернистов, не важно наличие в них исходного смысла, что проявилось, например в идеях Жака Дерриды о разрушении «онто-тео-телео-фалло-фоно-лого-центризма» текста и Юлии Кристевой о необходимости снятия «запрета на ассоциативность», вызванного «логоцентризмом индоевропейского предложения».

Характеристики и интерпретации

В качестве основополагающей идеи нарративизма берётся идея субъективной привнесённости смысла через задание финала.

В этой связи не важно понимание текста в классическом смысле слова. Фредрик Джеймисон считает, что нарративная процедура «творит реальность», утверждая как её относительность (то есть не имея никаких претензий на адекватность), так и свою «независимость» от полученного смысла. Бартом текст рассматривается как «эхокамера», возвращающая субъекту лишь привнесённый им смысл, а повествование идёт «ради самого рассказа, а не ради прямого воздействия на действительность, то есть, в конечном счете, вне какой-либо функции, кроме символической деятельности как таковой». Сравнивая классический труд — «произведение» и постмодернистский «текст» Барт пишет: «произведение замкнуто, сводится к определенному означаемому… В Тексте, напротив, означаемое бесконечно откладывается на будущее».

По идеям М. Постера, смысл рассказа понимается в процессе наррации, то есть «мыслится как лишенный какого бы то ни было онтологического обеспечения и возникающий в акте сугубо субъективного усилия»

По оценке Й. Брокмейера и Рома Харре, нарратив является не описанием некой реальности, а «инструкцией» по определению и пониманию последней, приводя в качестве примера правила игры в теннис, которые только создают иллюзию описания процесса игры, являясь на самом деле лишь средством «вызвать игроков к существованию».

Ещё одной характеристикой нарратива выступает предложенный Итало Кальвино термин «leggerezza» — легкость, которую «нарративное воображение может вдохнуть в pezantezza — тяжеловесную действительность».

Основной частью рассказа и моментом появления в нём фабулы является его завершение. Нарратор (рассказчик) в первую очередь является носителем знания о финале, и только благодаря этому качеству он принципиально отличается от другого субъекта нарративного рассказа — его «героя», который, существуя в центре событий, не имеет этого знания.

Такие идеи были типичны и для авторов, только предварявших постмодернистскую философию. Так, Роман Ингарден рассматривал «конец повествования» как фактор, придающий обычной хронологической последовательности событий идею, и говорил о важнейшем смысле «последней» («кульминационной») фразы текста: «Специфика выраженного данной фразой… пронизывает все то, что перед этим было представлено… Она накладывает на него отпечаток цельности».

Для принятой постмодернизмом концепции истории главной является идея значения финала для конституирования нарратива как такового. Фрэнк Кермоуд считал, что лишь существование определенного «завершения», изначально известного нарратору, создает некое поле тяготения, стягивающее все сюжетные векторы в общий фокус.

Деррида предложил идею «отсрочки», согласно которой становление (сдвиг) смысла осуществляется «способом оставления (в самом письме и в упорядочивании концептов) определенных лакун или пространств свободного хода, продиктованных пока ещё только предстоящей теоретической артикуляцией». Деррида рассматривает «движение означивания» при котором каждый «элемент», называемый «наличным» и стоящий «на сцене настоящего», соотносится с чем-то иным, храня в себе «отголосок, порожденный звучанием прошлого элемента», и, при этом, начинает разрушаться «вибрацией собственного отношения к элементу будущего», то есть находясь в настоящем, он может быть отнесен и к «так называемому прошлому», и к «так называемому будущему», которое является одной из сил настоящего.

Так как для постмодернистского текста наличие объективного смысла не является важным, то и не предполагается понимание этого текста в герменевтическом смысле этого слова. «Повествовательная стратегия» постмодернизма рассматривается, как радикальный отказ от реализма в любых его проявлениях:

• литературно-художественный критический реализм, так как критиковать — значит считаться с чем-то, как с объективным (а постмодернисты критиковали даже символизм, обвиняя его последователей в том, что символы и знаки являются всё же следами определённой реальности;
• традиционный философский реализм, так как, по мнению Д. Райхмана, постмодерн относится к тексту принципиально номиналистично.
• сюрреализм, так как постмодерну не нужны «зоны свободы» в личностно-субъективной эмоционально-аффективной сфере и он находит эту свободу не в феноменах детства и сновидениях (как сюрреализм), а в процедурах деконструкции и означивания текста, предполагающих произвольность его центрации и семантизации.

По мнению Ганса Гадамера, истинная свобода реализует себя именно через всё многообразие нарративов: «всё, что является человеческим, мы должны позволить себе высказать».

В данном контексте можно рассматривать и одну из сторон общей для всего постмодерна установки, иногда называемой «смерть субъекта» (и, в частности, «смерть автора»), нарратив Автора в процессе чтения заменяется нарративом Читателя, по-своему понимающего и определяющего текст. Если же последний пересказывает текст, то он, в свою очередь, становится Автором для другого Читателя, и так далее. Таким образом нарратив является рассказом, который всегда можно рассказать по-другому.

В этом контексте Й. Брокмейера и Р. Харре соотносят нарратив с феноменом дискурсивности, рассматривая его как «подвид дискурса».

Источники

Что такое нарратив, или как пятна и микробы превратились в инферно — T&P

«Теории и практики» продолжают объяснять смысл часто употребляемых выражений, которые зачастую используются в разговорной речи в абсолютно неправильном значении. В очередном выпуске рубрики — чем Линкольн помог Обаме и почему Иван-Царевич неизбежно встречает Серого волка.

Нарратив — слово, вошедшее в моду в эпоху постмодерна. Чаще всего им заменяют понятия «повествование» или «сюжет». Оно произошло от латинского narrare — «язык повествования». Философы постмодерна позаимствовали термин из историографии, где он появился при разработке концепции так называемой «нарративной истории», рассматривающей исторические события в контексте рассказа об этих событиях. Особенность нарративной истории — в том, что она не пытается объективно оценивать произошедшее: событие становится неразрывно связано с интерпретацией.

Этот же подход был применен и к тексту. В рамках постмодернистской концепции концентрироваться надо не на исходном смысле истории, а на способе ее изложения, признав его самодостаточность и самоценность. Как писал французский философ и семиотик Ролан Барт, повествование разворачивается «ради самого рассказа, а не ради прямого воздействия на действительность, то есть, в конечном счете, вне какой-либо функции, кроме символической деятельности как таковой».

По определению психологов и философов Рома Харре и Йенса Брокмейера, нарратив — это ансамбль «лингвистических и психологических структур, передаваемых культурно-исторически, ограниченных уровнем мастерства каждого индивида и смесью его или ее социально-коммуникативных способностей с лингвистическим мастерством». Сообщение о любом жизненном событии обычно принимает форму истории, рассказанной в соответствии с «определенными соглашениями». С помощью этой истории человек пытается упорядочить собственный опыт, исходя из своих представлений о мире. Так или иначе, нарратив переносит основное содержание истории из фабулы в сам процесс и способ повествования.

Нарративная психология утверждает, что нам проще воспринимать собственную жизнь по законам сюжета. Тем более, что жизни «самой по себе» не существует: мы с детства составляем представление о мире, основываясь на рассказах значимых для нас людей

В литературе нарратив — это последовательность изложения фактов и событий в произведении. Но не стоит путать его с сюжетом: нарратив — это не фабула сама по себе, а структура, на которой основана фабула. При этом нарратив существует по определенным законам: в нем можно выделить разные модели и шаблоны. Например, советский фольклорист Владимир Пропп попытался сформулировать базовую структуру сказочного нарратива. Он предложил разделить нарратив на более мелкие единицы — нарратемы: характеры, функции персонажей, волшебные орудия или определенные ситуации. Например, нарратему «герой встречает волшебного помощника» мы встречаем и в русской народной сказке про Ивана-Царевича и Серого волка, и в «Хоббите», где на помощь Бильбо и его друзьям приходит загадочный оборотень Беорн. А лингвист Альгирдас Жюльен Греймас разработал универсальную нарративную схему, которую можно применить к большинству текстов. В ней фигурируют шесть актантных ролей (то есть, функций, выполняемых персонажами): отправитель, получатель, субъект, объект, помощник и оппонент.

При этом нарратив в художественных произведениях можно трактовать и с более широкой точки зрения — как способ изложения истории. Один и тот же сюжет можно передать с помощью разных нарративов. Например, история про Алису в Стране чудес может подаваться и как сказочный сон в детской книжке — абсурдный, но не несущий негативного заряда, и как перемежающийся с реальностью продолжительный бред сумасшедшей девочки в легендарной компьютерной игре American McGee’s Alice, где та же вымышленная вселенная полна жестокости и насилия, а Алиса вынуждена сражаться с Красной королевой, захватившей власть (то есть, история путешествия по вымышленной стране становится историей преодоления психической травмы).

Нарратив пригодился и психологам. Нарративная психология утверждает, что нам проще воспринимать собственную жизнь по законам сюжета, а не с помощью каких-то логических правил. Тем более, что жизни «самой по себе» вроде как и не существует: мы с детства составляем свое представление о мире, основываясь на рассказах значимых для нас людей. В любой биографии есть элементы комедии (победа жизни над смертью, высвобождение подавленных желаний), романса (идеализация прошлого), трагедии (поражение героя) и иронии. Соответственно, человек может справиться с психологическими проблемами, переосмыслив и переписав собственную историю с помощью психотерапевта.

Термин «нарратив» также активно используется в рекламе и политтехнологиях — выяснилось, что даже выработав иммунитет к слоганам и прочим рекламным приманкам, люди продолжают прислушиваться к историям. Поэтому успех того или иного продукта или политического лидера во многом зависит от наличия у него внятной и убедительной истории, делающей его близким покупателю или избирателю. Например, типичная нарративная схема из сказки — протагонист с помощью волшебного средства борется со злодеями — часто используется в рекламе бытовой химии. В роли протагониста выступает заботливая и трудолюбивая домохозяйка, зло воплощают пятна или микробы, а вместо меча-кладенца — суперэффективное моющее средство.

Барак Обама не случайно провозгласил своим кумиром Авраама Линкольна: избирателям и СМИ нетрудно было заметить символичные параллели между биографиями легендарного президента и перспективного современного политика. Обама был сенатором от Иллинойса — Линкольн участвовал в Законодательном собрании этого же штата. Обама — афроамериканец, Линкольн отменил рабство в США. Даже на инаугурации молодого президента прозвучал лозунг «Новое рождение свободы», приуроченный к 200-летию со дня рождения Линкольна. Правильно выбранный нарратив очень помог имиджу Обамы, несмотря на то, что описанные параллели более чем условны и вряд ли помогают объективно оценить его качества и таланты. Обаяние красивой истории — мощное оружие для политика.

Как говорить

Неправильно «У этой книжки неинтересный нарратив — я сразу понял, чем она закончится». Правильно — «сюжет».

Правильно «Политический нарратив Маргарет Тэтчер — история о том, как победа 1945 года была погребена под тремя десятилетиями попустительства, политической вялости и инфляции и была восстановлена с помощью железной воли».

Правильно «В этой статье правильно изложены факты, но саркастический нарратив мне не нравится — я по-другому вижу ситуацию».

Нарратив — Википедия

Наррати́в (англ. и фр. narrative, от лат. narrare — рассказывать, повествовать) — самостоятельно созданное повествование о некотором множестве взаимосвязанных событий, представленное читателю или слушателю в виде последовательности слов или образов^[1]. Часть значений термина «нарратив» совпадает c общеупотребительными словами «повествование», «рассказ»^[2][3]; имеются и другие специальные значения. Учение о нарративе — нарратология.

Происхождение термина

Нарратив (лат. narrare — рассказывать, повествовать; означает языковой акт, то есть вербальное изложение — в отличие от представления) — понятие философии постмодернизма, фиксирующее процессуальность самоосуществления как способ бытия повествовательного (или, как писал Ролан Барт, «сообщающего») текста.

Термин был заимствован из историографии, где появляется при разработке концепции «нарративной истории», рассматривающей исторические события как возникшие не в результате закономерных исторических процессов, а в контексте рассказа об этих событиях и неразрывно связанные с их интерпретацией (например, работа Тойнби «Человечество и колыбель-земля. Нарративная история мира», 1976). Таким образом, как событие в рамках нарративной истории не возводится к некой изначальной первопричине, так и для текстов, по мнению постмодернистов, не важно наличие в них исходного смысла, что проявилось, например в идеях Жака Деррида о разрушении «онто-тео-телео-фалло-фоно-лого-центризма» текста и Юлии Кристевой о необходимости снятия «запрета на ассоциативность», вызванного «логоцентризмом индоевропейского предложения».

Нарратив, текст и дискурс

Сходными по значению с нарративом являются понятия текста и дискурса. Согласно Лотману повествование всегда описывает действие, поэтому оно всегда сюжетно. Текст же представляет знаковую систему, которая может быть статичной. Поэтому текст «составляет основу всякого повествования»^[4]. Например, словарь — это текст, но не нарратив. Вместе с тем нарратив является разновидностью текста, его конкретным выражением, тогда как дискурс противоположен нарративу. Поскольку нарратив описателен (дескриптивен), то в нем помимо логической структуры существует еще эстетическая, эмоциональная и ассоциативная^[5]

Характеристики и интерпретации

В качестве основополагающей идеи нарративизма берётся идея субъективной привнесённости смысла через задание финала.

В связи с этим, не важно понимание текста в классическом смысле слова.
Фредрик Джеймисон считает, что нарративная процедура «творит реальность», утверждая как её относительность (то есть не имея никаких претензий на адекватность), так и свою «независимость» от полученного смысла. Бартом текст рассматривается как эхокамера, возвращающая субъекту лишь привнесённый им смысл, а повествование идёт «ради самого рассказа, а не ради прямого воздействия на действительность, то есть, в конечном счёте, вне какой-либо функции, кроме символической деятельности как таковой». Сравнивая классический труд — произведение и постмодернистский текст, Барт пишет: «произведение замкнуто, сводится к определённому означаемому… В Тексте, напротив, означаемое бесконечно откладывается на будущее».

По идеям М. Постера, смысл рассказа понимается в процессе наррации, то есть «мыслится как лишённый какого бы то ни было онтологического обеспечения и возникающий в акте сугубо субъективного усилия».

По оценке Й. Брокмейера и Рома Харре, нарратив является не описанием некой реальности, а «инструкцией» по определению и пониманию последней, приводя в качестве примера правила игры в теннис, которые только создают иллюзию описания процесса игры, являясь на самом деле лишь средством «вызвать игроков к существованию».

Ещё одной характеристикой нарратива выступает предложенный Итало Кальвино термин leggerezza — лёгкость, которую «нарративное воображение может вдохнуть в pezantezza — тяжеловесную действительность».

Основной частью рассказа и моментом появления в нём фабулы является его завершение. Нарратор (рассказчик) в первую очередь является носителем знания о финале, и только благодаря этому качеству он принципиально отличается от другого субъекта нарративного рассказа — его «героя», который, существуя в центре событий, не имеет этого знания.

Такие идеи были типичны и для авторов, только предварявших постмодернистскую философию. Так, Роман Ингарден рассматривал «конец повествования» как фактор, придающий обычной хронологической последовательности событий идею, и говорил о важнейшем смысле «последней» («кульминационной») фразы текста: «Специфика выраженного данной фразой… пронизывает всё то, что перед этим было представлено… Она накладывает на него отпечаток цельности».

Для принятой постмодернизмом концепции истории главной является идея значения финала для конституирования нарратива как такового. Фрэнк Кермоуд считал, что лишь существование определённого «завершения», изначально известного нарратору, создаёт некое поле тяготения, стягивающее все сюжетные векторы в общий фокус.

Деррида предложил идею отсрочки (фр. différance), согласно которой становление (сдвиг) смысла осуществляется «способом оставления (в самом письме и в упорядочивании концептов) определённых лакун или пространств свободного хода, продиктованных пока ещё только предстоящей теоретической артикуляцией». Деррида рассматривает «движение означивания», при котором каждый «элемент», называемый «наличным» и стоящий «на сцене настоящего», соотносится с чем-то иным, храня в себе «отголосок, порождённый звучанием прошлого элемента», и, при этом, начинает разрушаться «вибрацией собственного отношения к элементу будущего», то есть находясь в настоящем, он может быть отнесён и к «так называемому прошлому», и к «так называемому будущему», которое является одной из сил настоящего.

Так как для постмодернистского текста наличие объективного смысла не является важным, то и не предполагается понимание этого текста в герменевтическом смысле этого слова. «Повествовательная стратегия» постмодернизма рассматривается как радикальный отказ от реализма в любых его проявлениях:

• литературно-художественный критический реализм, так как критиковать — значит считаться с чем-то, как с объективным (а постмодернисты критиковали даже символизм, обвиняя его последователей в том, что символы и знаки являются всё же следами определённой реальности;
• традиционный философский реализм, так как, по мнению Д. Райхмана, постмодерн относится к тексту принципиально номиналистично;
• сюрреализм, так как постмодерну не нужны «зоны свободы» в личностно-субъективной эмоционально-аффективной сфере и он находит эту свободу не в феноменах детства и сновидениях (как сюрреализм), а в процедурах деконструкции и означивания текста, предполагающих произвольность его центрации и семантизации.

По мнению Ганса Гадамера, истинная свобода реализует себя именно через всё многообразие нарративов: «всё, что является человеческим, мы должны позволить себе высказать».

В данном контексте можно рассматривать и одну из сторон общей для всего постмодерна установки, иногда называемой «смерть субъекта» (и, в частности, «смерть автора»), нарратив Автора в процессе чтения заменяется нарративом Читателя, по-своему понимающего и определяющего текст. Если же последний пересказывает текст, то он, в свою очередь, становится Автором для другого Читателя, и так далее. Таким образом, нарратив является рассказом, который всегда можно рассказать по-другому.

В этом контексте Й. Брокмейер и Р. Харре соотносят нарратив с феноменом дискурсивности, рассматривая его как «подвид дискурса».

Другие значения

• Термин нарратив применяется в дипломатии для интерпретации действий противоположной стороны как преднамеренного обмана, предназначенного для прикрытия её истинных намерений^{[6][нет в источнике]}.

См. также

Источники

Примечания

что это такое? Нарративные источники и техники

Перед тем приступить к описанию такого явления, как нарративность в современных гуманитарных науках, а также обозначить его характеристики и структуры, необходимо, прежде всего, дать определение самому термину «нарратив».

Нарратив – что это такое?

Существует несколько версий о происхождении термина, точнее, несколько источников, из которых он мог появиться.

Согласно одной из них, наименование «нарратив» берёт начало от слов narrare и gnarus, которые в переводе с латинского языка означают «знающий о чём-либо» и «эксперт». В английском языке также есть похожее по смыслу и звучанию слово narrative — «рассказ», которое не менее полно отражает суть нарративной концепции. Сегодня нарративные источники можно обнаружить практически во всех научных отраслях: психологии, социологии, филологии, философии и даже психиатрии. Но для изучения таких понятий, как нарративность, наррация, нарративные техники, и прочих существует отдельное самостоятельное направление – нарратология. Итак, стоит разобраться, сам нарратив – что это такое и каковы его функции?

Оба этимологических источника, предложенные выше, несут в себе единый смысл – донесение знания, рассказ. То есть, говоря проще, нарратив – это некое повествование о чём-либо. Однако не стоит путать это понятие с простым рассказом. У нарративного повествования есть индивидуальные характеристики и особенности, которые и привели к возникновению самостоятельного термина.

Нарратив и рассказ

Чем же нарратив отличается от простого рассказа? Рассказ – это способ коммуникации, способ получения и передачи фактической (качественной) информации. Нарратив же — это так называемый «объясняющий рассказ», если пользоваться терминологией американского философа и искусствоведа Артура Данто (Данто А. Аналитическая философия истории. М.: Идея-Пресс, 2002. С. 194).

То есть нарратив — это, скорее, не объективное, а субъективное повествование. Нарратив возникает тогда, когда в обыкновенный рассказ добавляются субъективные эмоции и оценки повествователя-нарратора. Появляется необходимость не просто донести информацию до слушателя, но произвести впечатление, заинтересовать, заставить слушать, вызвать определённую реакцию. Иными словами, отличие нарратива от обыкновенного рассказа или повествования, констатирующего факты, — в привлечении индивидуальных нарраторских оценок и эмоций каждого повествующего. Или же в указании причинно-следственных связей и наличии логических цепочек между описываемыми событиями, если речь идёт об объективных исторических или научных текстах.

Нарратив: пример

Для того чтобы окончательно установить суть нарративного повествования, необходимо рассмотреть его на практике — в тексте. Итак, нарратив – что это такое? Примером, демонстрирующим отличия нарратива от рассказа, в данном случае может выступить сравнение следующих отрывков: «Вчера я промочил ноги. Сегодня я не пошёл на работу» и «Вчера я промочил ноги, поэтому сегодня заболел и не пошёл на работу». По содержанию эти высказывания практически идентичны. Однако всего один элемент меняет сущность повествования — попытка связать оба события. Первый вариант высказывания свободен от субъективных представлений и причинно-следственных связей, во втором же они присутствуют и имеют ключевое значение. В первоначальном варианте не было указано, почему герой-повествователь не вышел на службу, возможно, это был выходной день, или же он действительно плохо себя чувствовал, но по другой причине. Однако второй вариант отражает уже субъективное отношение к сообщению определённого нарратора, который путём собственных соображений и обращением к личному опыту провёл анализ информации и установил причинно-следственные связи, озвучив их в собственном пересказе сообщения. Психологический, «человеческий» фактор может полностью изменить смысл повествования, если контекст предоставляет недостаточно информации.

Нарративы в научных текстах

Тем не менее не только контекстная информация, но и собственный опыт воспринимающего (наррататора) влияет на субъективное усвоение информации, привнесение оценок и эмоций. Исходя из этого, объективность рассказа снижается, и можно было бы предположить, что нарративность присуща не всем текстам, а, например, она отсутствует в сообщениях научного содержания. Однако это не совсем так. В большей или меньшей степени нарративные черты обнаружить можно в любых сообщениях, поскольку в тексте присутствует не только автор и повествователь, которые по сути своей могут являться разными действующими лицами, но также читатель или слушатель, которые по-разному воспринимают и трактуют получаемую информацию. В первую очередь, конечно, это касается художественных текстов. Однако и в научных сообщениях имеются нарративы. Они присутствуют скорее в исторических, культурных и социальных контекстах и не являются объективным отражением реальности, а больше выступают как показатель их многомерности. Однако также могут повлиять на формирование причинно-следственных связей между исторически достоверными событиями или другими фактами.

Учитывая такое многообразие нарративов и обильное присутствие их в текстах различного содержания, наука не могла более игнорировать явление нарративности и вплотную занялась его изучением. На сегодняшний день различным научным сообществам интересен такой способ познания мира, как повествование. Он имеет в ней перспективы развития, поскольку повествование позволяет систематизировать, упорядочить, распространить информацию, а также отдельным гуманитарным отраслям изучить человеческую природу.

Дискурс и нарратив

Из всего вышеперечисленного следует, что структура нарратива неоднозначна, формы его нестабильны, не существует каких-либо их образцов в принципе, и в зависимости от контекста ситуации они наполняются индивидуальным содержанием. Поэтому контекст или дискурс, в котором воплощается тот или иной нарратив, – немаловажная часть его существования.

Если рассматривать смысл слова в широком понимании, дискурс – это речь в принципе, языковая деятельность и её процесс. Однако в данной формулировке термин «дискурс» используется для обозначения определённого контекста, необходимого при создании любого текста, как та или иная позиция существования нарратива.

Согласно концепции постмодернистов, нарратив – это дискурсивная реальность, которая в нём и раскрывается. Французский теоретик литературы и постмодернист Жан-Франсуа Лиотар называл наррацию одним из возможных типов дискурса. Свои идеи он подробно излагает в монографии «Состояние модерна» (Лиотар Жан-Франсуа. Состояние постмодерна. Санкт-Петербург: Алетейя, 1998. — 160 с.). Психологи и философы Йенс Брокмейер и Ром Харре описывали нарратив как «подвид дискурса», с их концепцией также можно ознакомиться в исследовательской работе (Брокмейер Йенс, Харре Ром. Нарратив: проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы // Вопросы философии. – 2000. – №3 – С. 29-42.). Таким образом, очевидно, что применительно к лингвистике и литературоведению понятия «нарратив» и «дискурс» неотделимы друг от друга и существуют параллельно.

Нарратив в филологии

Большое внимание нарративу и нарративным техникам было уделено филологическими науками: лингвистикой, литературоведением. В лингвистике этот термин, как уже было сказано выше, изучается совместно с термином «дискурс». В литературоведении он относится скорей к постмодернистским понятиям. Учёные Й. Брокмейер и Р. Харре в своём трактате «Нарратив: проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы» предлагали понимать его как способ упорядочивания знаний и придания смысла опыту. По их мнению, нарратив – это инструкция по составлению историй. То есть набор определённых лингвистических, психологических и культурных конструкций, зная которые, можно составить интересный рассказ, в котором будет чётко угадываться настроение и сообщение нарратора.

Нарратив в литературе имеет важное значение для художественных текстов. Поскольку здесь реализует себя сложная цепочка интерпретаций, начиная с точки зрения автора и заканчивая восприятием читателя/слушателя. Создавая текст, автор вкладывает в него определённую информацию, которая, пройдя длинный текстовый путь и достигнув читателя, может совершенно видоизмениться или быть иначе трактована. Для того чтобы правильно расшифровать авторские интенции, необходимо учитывать присутствие других персонажей, самого автора и автора-повествователя, которые сами по себе являются отдельными нарраторами и наррататорами, то есть рассказывающими и воспринимающими. Восприятие усложняется, если текст носит драматургический характер, поскольку драма является одним из родов литературы. Тогда интерпретация искажается ещё больше, пройдя через изложение её актёром, который также вносит в повествование свои эмоциональные и психологические характеристики.

Однако именно эта неоднозначность, возможность наполнить сообщение разными смыслами, оставить читателю почву для размышлений и является важной частью художественной литературы.

Нарративный метод в психологии и психиатрии

Термин «нарративная психология» принадлежит американскому психологу-когнитивисту и педагогу Джерому Брунеру. Его и психолога-криминалиста Теодора Сарбина по праву можно считать основополжниками данной гуманитарной отрасли.

Согласно теории Дж. Брунера, жизнь – это череда повествований и субъективных восприятий тех или иных историй, цель нарратива — в субъективации мира. Т. Сарбин же придерживается мнения, что в нарративах соединяются факты и вымысел, определяющие опыт конкретного человека.

Суть нарративного метода в психологии – узнавание человека и его глубинных проблем и страхов посредством анализа его рассказов о них и их собственной жизни. Нарративы неотделимы от общества и культурного контекста, поскольку именно в них они и формируются. Нарратив в психологии для личности имеет два практических значения: во-первых, открывает возможности для самоидентификации и самопознания путём создания, осмысления и проговаривания различных историй, во-вторых, это способ самопрезентации, благодаря такому рассказу о самом себе.

В психотерапии также применяется нарративный подход. Он был разработан австралийским психологом Майклом Уайтом и новозеландским психотерапевтом Дэвидом Эпстоном. Суть его в том, чтобы создать вокруг лечащегося (клиента) определённые обстоятельства, почву для создания своей истории, с привлечением определённых людей и совершением определённых поступков. И если нарративная психология считается скорее теоретической отраслью, то в психотерапии нарративный подход демонстрирует уже своё практическое применение.

Таким образом, очевидно, что нарративная концепция успешно используется практически в любых областях, изучающих человеческую натуру.

Нарратив в политике

Есть своё понимание нарративного повествования и в политической деятельности. Однако термин «политический нарратив» несёт скорее отрицательную коннотацию, нежели положительную. В дипломатии нарративность понимается как преднамеренный обман, сокрытие истинных намерений. Нарративный рассказ подразумевает заведомое утаивание некоторых фактов и истинных намерений, возможно, подмену тезиса и использование эвфемизмов для придания тексту благозвучности и избегания конкретики. Как уже упоминалось выше, отличием нарратива от обыкновенного рассказа является желание заставить слушать, произвести впечатление, что характерно для речи современных политиков.

Визуализация нарратива

Что касается визуализации нарративов, то это довольно сложный вопрос. По мнению некоторых учёных, например теоретика и практика нарративной психологии Дж. Брунера, визуальный нарратив – это не облачённая в текстовую форму реальность, а структурированная и упорядоченная речь внутри нарратора. Этот процесс он назвал неким способом конструирования и установления реальности. Действительно, не «буквенная» лингвистическая оболочка формирует нарратив, а последовательно изложенный и логически правильный текст. Таким образом, визуализировать нарратив можно, озвучив его: рассказав устно или написав в виде структурированного текстового сообщения.

Нарратив в историографии

Собственно, исторический нарратив – это то, что положило начало формированию и изучению нарративов в других областях гуманитарных знаний. Сам термин «нарратив» был заимствован из историографии, где существовало понятие «нарративная история». Смысл её заключался в рассмотрении исторических событий не в их логической последовательности, а через призму контекста и интерпретации. Интерпретация имеет ключевое значение в самой сущности нарратива и наррации.

Исторический нарратив – что это такое? Это повествование от первоисточника, не критическое изложение, а объективное. К нарративным источникам в первую очередь можно отнести как раз исторические тексты: трактаты, хроники, некоторые фольклорные и литургические тексты. Нарративные источники – это те тексты и сообщения, в которых присутствуют нарративные повествования. Однако, по мнению Й. Брокмейера и Р. Харре, всё же не все тексты являются нарративами и отвечают «концепции рассказывания».

Относительно исторической нарративности существует несколько заблуждений, вызванных тем, что некоторые «истории», например автобиографические тексты, основаны только на фактах, другие же либо уже были пересказаны, либо видоизменены. Таким образом, правдивость их снижается, однако реальность при этом не изменяется, меняется лишь отношение к ней каждого отдельного нарратора. Контекст остаётся прежним, однако каждый рассказчик по-своему связывает его с описываемыми событиями, извлекая важные, по его мнению, ситуации, вплетая их в канву повествования.

Что касается конкретно автобиографических текстов, то здесь существует и другая проблема: желание автора привлечь внимание к своей персоне и деятельности, а значит, возможность предоставления заведомо ложной информации или искажение истины в собственную пользу.

Подводя итог, можно сказать, что нарративные техники, так или иначе, нашли себе применение в большинстве гуманитарных наук, которые изучают природу человеческой личности и среду его обитания. Нарративы неотделимы от субъективных человеческих оценок, так же как человек неотделим от социума, в котором и формируется его индивидуальный жизненный опыт, а значит, собственное мнение и субъективный взгляд на окружающий мир.

Резюмируя вышеизложенную информацию, можно сформулировать следующее определение нарратива: нарратив – это структурированный логичный рассказ, отражающий индивидуальное восприятие реальности, а также это способ организации субъективного опыта, попытка самоидентификации и самопрезентации личности.

НАРРАТИВ — это… Что такое НАРРАТИВ?

НАРРАТИВ — это… Что такое НАРРАТИВ?

Нарратив — Википедия

Наррати́в (англ. и фр. narrative, от лат. narrare — рассказывать, повествовать) — самостоятельно созданное повествование о некотором множестве взаимосвязанных событий, представленное читателю или слушателю в виде последовательности слов или образов^[1]. Часть значений термина «нарратив» совпадает c общеупотребительными словами «повествование», «рассказ»^[2][3]; имеются и другие специальные значения. Учение о нарративе — нарратология.

Происхождение термина

Нарратив (лат. narrare — рассказывать, повествовать; означает языковой акт, то есть вербальное изложение — в отличие от представления) — понятие философии постмодернизма, фиксирующее процессуальность самоосуществления как способ бытия повествовательного (или, как писал Ролан Барт, «сообщающего») текста.

Термин был заимствован из историографии, где появляется при разработке концепции «нарративной истории», рассматривающей исторические события как возникшие не в результате закономерных исторических процессов, а в контексте рассказа об этих событиях и неразрывно связанные с их интерпретацией (например, работа Тойнби «Человечество и колыбель-земля. Нарративная история мира», 1976). Таким образом, как событие в рамках нарративной истории не возводится к некой изначальной первопричине, так и для текстов, по мнению постмодернистов, не важно наличие в них исходного смысла, что проявилось, например в идеях Жака Деррида о разрушении «онто-тео-телео-фалло-фоно-лого-центризма» текста и Юлии Кристевой о необходимости снятия «запрета на ассоциативность», вызванного «логоцентризмом индоевропейского предложения».

Нарратив, текст и дискурс

Сходными по значению с нарративом являются понятия текста и дискурса. Согласно Лотману повествование всегда описывает действие, поэтому оно всегда сюжетно. Текст же представляет знаковую систему, которая может быть статичной. Поэтому текст «составляет основу всякого повествования»^[4]. Например, словарь — это текст, но не нарратив. Вместе с тем нарратив является разновидностью текста, его конкретным выражением, тогда как дискурс противоположен нарративу. Поскольку нарратив описателен (дескриптивен), то в нем помимо логической структуры существует еще эстетическая, эмоциональная и ассоциативная^[5]

Характеристики и интерпретации

В качестве основополагающей идеи нарративизма берётся идея субъективной привнесённости смысла через задание финала.

В связи с этим, не важно понимание текста в классическом смысле слова.
Фредрик Джеймисон считает, что нарративная процедура «творит реальность», утверждая как её относительность (то есть не имея никаких претензий на адекватность), так и свою «независимость» от полученного смысла. Бартом текст рассматривается как эхокамера, возвращающая субъекту лишь привнесённый им смысл, а повествование идёт «ради самого рассказа, а не ради прямого воздействия на действительность, то есть, в конечном счёте, вне какой-либо функции, кроме символической деятельности как таковой». Сравнивая классический труд — произведение и постмодернистский текст, Барт пишет: «произведение замкнуто, сводится к определённому означаемому… В Тексте, напротив, означаемое бесконечно откладывается на будущее».

По идеям М. Постера, смысл рассказа понимается в процессе наррации, то есть «мыслится как лишённый какого бы то ни было онтологического обеспечения и возникающий в акте сугубо субъективного усилия».

По оценке Й. Брокмейера и Рома Харре, нарратив является не описанием некой реальности, а «инструкцией» по определению и пониманию последней, приводя в качестве примера правила игры в теннис, которые только создают иллюзию описания процесса игры, являясь на самом деле лишь средством «вызвать игроков к существованию».

Ещё одной характеристикой нарратива выступает предложенный Итало Кальвино термин leggerezza — лёгкость, которую «нарративное воображение может вдохнуть в pezantezza — тяжеловесную действительность».

Основной частью рассказа и моментом появления в нём фабулы является его завершение. Нарратор (рассказчик) в первую очередь является носителем знания о финале, и только благодаря этому качеству он принципиально отличается от другого субъекта нарративного рассказа — его «героя», который, существуя в центре событий, не имеет этого знания.

Такие идеи были типичны и для авторов, только предварявших постмодернистскую философию. Так, Роман Ингарден рассматривал «конец повествования» как фактор, придающий обычной хронологической последовательности событий идею, и говорил о важнейшем смысле «последней» («кульминационной») фразы текста: «Специфика выраженного данной фразой… пронизывает всё то, что перед этим было представлено… Она накладывает на него отпечаток цельности».

Для принятой постмодернизмом концепции истории главной является идея значения финала для конституирования нарратива как такового. Фрэнк Кермоуд считал, что лишь существование определённого «завершения», изначально известного нарратору, создаёт некое поле тяготения, стягивающее все сюжетные векторы в общий фокус.

Деррида предложил идею отсрочки (фр. différance), согласно которой становление (сдвиг) смысла осуществляется «способом оставления (в самом письме и в упорядочивании концептов) определённых лакун или пространств свободного хода, продиктованных пока ещё только предстоящей теоретической артикуляцией». Деррида рассматривает «движение означивания», при котором каждый «элемент», называемый «наличным» и стоящий «на сцене настоящего», соотносится с чем-то иным, храня в себе «отголосок, порождённый звучанием прошлого элемента», и, при этом, начинает разрушаться «вибрацией собственного отношения к элементу будущего», то есть находясь в настоящем, он может быть отнесён и к «так называемому прошлому», и к «так называемому будущему», которое является одной из сил настоящего.

Так как для постмодернистского текста наличие объективного смысла не является важным, то и не предполагается понимание этого текста в герменевтическом смысле этого слова. «Повествовательная стратегия» постмодернизма рассматривается как радикальный отказ от реализма в любых его проявлениях:

• литературно-художественный критический реализм, так как критиковать — значит считаться с чем-то, как с объективным (а постмодернисты критиковали даже символизм, обвиняя его последователей в том, что символы и знаки являются всё же следами определённой реальности;
• традиционный философский реализм, так как, по мнению Д. Райхмана, постмодерн относится к тексту принципиально номиналистично;
• сюрреализм, так как постмодерну не нужны «зоны свободы» в личностно-субъективной эмоционально-аффективной сфере и он находит эту свободу не в феноменах детства и сновидениях (как сюрреализм), а в процедурах деконструкции и означивания текста, предполагающих произвольность его центрации и семантизации.

По мнению Ганса Гадамера, истинная свобода реализует себя именно через всё многообразие нарративов: «всё, что является человеческим, мы должны позволить себе высказать».

В данном контексте можно рассматривать и одну из сторон общей для всего постмодерна установки, иногда называемой «смерть субъекта» (и, в частности, «смерть автора»), нарратив Автора в процессе чтения заменяется нарративом Читателя, по-своему понимающего и определяющего текст. Если же последний пересказывает текст, то он, в свою очередь, становится Автором для другого Читателя, и так далее. Таким образом, нарратив является рассказом, который всегда можно рассказать по-другому.

В этом контексте Й. Брокмейер и Р. Харре соотносят нарратив с феноменом дискурсивности, рассматривая его как «подвид дискурса».

Другие значения

• Термин нарратив применяется в дипломатии для интерпретации действий противоположной стороны как преднамеренного обмана, предназначенного для прикрытия её истинных намерений^{[6][нет в источнике]}.

См. также

Источники

Примечания

Что такое повествование? 5 типов повествования и примеры

Повествование и повествование — два ключевых термина в художественной литературе. Читайте дальше, чтобы узнать, что такое повествование, а также пять типов повествования с примерами:

Первый: Что такое повествование?

Повествование — это письмо, объединяющее идеи, концепции или события. Приведенные ниже определения показывают три важных аспекта повествования в повествовании:

1. Это связывает события , показывая их закономерности, связывая их друг с другом или с конкретными идеями, темами или концепциями.
2. Это практика и art в том смысле, что когда мы рассказываем историю, мы формируем повествование — связь между событиями.
3. Рассказ истории включает формирование событий вокруг всеобъемлющего набора целей или результатов (сознательно или бессознательно). Например, в комедийном повествовании главная цель состоит в том, чтобы удивить / шокировать или иным образом привести в восторг аудиторию или читателя.

Вот три определения повествования из Оксфордского словаря английского языка , которые иллюстрируют приведенные выше идеи:

1. Разговорный или напишите

.

Примеры и определение повествования

Определение повествования

Повествование — это отчет о связанных событиях, представленный слушателям или читателям, в словах, расположенных в логической последовательности. Рассказ взят как синоним повествования. Повествование или история рассказывается рассказчиком, который может быть непосредственной частью этого опыта, и он или она часто делится своим опытом как рассказчик от первого лица. Иногда он или она может наблюдать за событиями только как рассказчик от третьего лица и подводить итоги.

История повествования или повествования

Рассказывание историй — неотъемлемая часть человеческой натуры. Человек — единственное существо, которое рассказывает истории, и мы рассказываем истории и слушаем их с тех пор, как научились говорить. Повествование началось с устных традиций и в таких формах, как мифы, легенды, басни, анекдоты и баллады. Об этом рассказывали и пересказывали, передавали из поколения в поколение, и они делились знаниями и мудростью первых людей.

Основной темой различных форм рассказывания историй был страх перед силами природы, деяниями героев, богов и богинь, а также получение жизненных уроков из опыта других.Основная цель библейских историй — научить духовности. Большинство библейских историй исполнялись в церквях, чтобы донести духовные послания до масс.

Примеры повествования в повседневной жизни

Современные повествования имеют более широкую функцию. После тщательного изучения известных примеров современного повествования мы видим, что такие повествования не просто развлекают, но служат средством передачи моральных, культурных и политических взглядов писателей.

Более того, повествования способствовали достижению образовательных целей в нашей повседневной жизни.Различные формы СМИ позволяют людям выражать и записывать свои истории из реальной жизни, а также делиться своими знаниями и своими культурными ценностями по всему миру. Кроме того, во многих документальных фильмах на телевидении используется повествовательная техника для интересной передачи информации.

Примеры повествования в литературе

Пример № 1: Скотный двор (Джордж Оруэлл)

Скотный двор Джорджа Оруэлла представляет собой современный повествовательный пример, известный как «политическая сатира», цель которого — выразить политические взгляды писателя.В нем используются животные на ферме, чтобы описать свержение последнего русского царя Николая II и коммунистическую революцию в России перед Второй мировой войной. Действия животных на ферме используются для разоблачения жадности и коррупции Революции. Он также описывает, как влиятельные люди могут изменить идеологию общества.

Пример № 2: Faerie Queen (Эдмунд Спенсер)

Поэзия, написанная в стиле повествования, известна как «повествовательный стих». Faerie Queen , Эдмунд Спенсер, является примером такой поэзии.В нем рассказывается о приключениях рыцаря Красного Креста, который помог леди Уне спасти ее родителей от злого Дагона. На символическом уровне он описывает миссию Святейшества как помощь Истине, бороться со Злом и, таким образом, вернуть себе законное место в сердцах людей.

Пример № 3: Комната выхода (Шарлотта Маклауд)

Шарлотта Маклауд Комната выхода — это пример триллера или детективного повествования. Август Квиффен, жилец в доме Сары в Браунстоуне, погиб, упав под поезд.Это похоже на несчастный случай, пока Мэри Смит не сообщает Саре, что это убийство, но она не уверена в личности убийцы. Сара и Макс Биттерзон расследуют дело и обнаруживают, что убийца заранее спланировал смерть.

Пример № 4: Дон Кихот (Мигель де Сервантес)

Дон Кихот Мигеля де Сервантеса — это пародия на романтические повествования, повествующие о приключениях доблестного рыцаря. В отличие от серьезных романов, в «Дон Кихот » повествование принимает комический оборот.Мы смеемся над тем, как Кихоту даровали рыцарское звание в битве с гигантами [ветряными мельницами]. Нам нравится, как рыцарь помогает христианскому королю против армии мавританского монарха [стада овец]. Эти и другие эпизоды романа написаны в стиле испанских романсов 16 века, чтобы высмеять идеализм рыцарей в современных романах.

Функция повествования

Рассказывание историй и их прослушивание являются частью человеческого инстинкта. Поэтому писатели используют в своих произведениях повествовательные приемы для привлечения читателей.Читатели не только развлекаются, но и узнают некоторые основные идеи из рассказов.

Более того, повествование разворачивается в определенных культурных контекстах. Читатели могут получить глубокое представление об этой культуре и развить в себе понимание ее. Таким образом, нарративы могут действовать как связывающая сила, объединяющая человечество.

.

определение повествования по The Free Dictionary

Но в эпической поэзии, благодаря повествовательной форме, можно представить множество событий, происходящих одновременно; и они, если они относятся к предмету, добавляют стихотворению массы и достоинства. Наиболее существенное из всех различий в литературе, как и в других изящных искусствах, заключается в различии между (1) сущностью, основным содержанием и смыслом произведения; и (2) форма, способ, в котором она выражена (включая структуру повествования, внешний стиль, стихотворную форму стихотворения и многие связанные вопросы).Вокруг центральной фигуры в повествовании будут сгруппированы другие персонажи, резко контрастирующие — по большей части контрастирующие, в которых я старался сделать преобладающим элемент юмора. обязательно покажитесь читателю странным или, возможно, совершенно непонятным; но они не могут казаться ему больше, чем они представляли автору в то время. В августе 1841 года я посетил конференцию по борьбе с рабством в Нантакете, на которой я был счастлив познакомиться с ФРЕДЕРИКОМ ДУГЛАССОМ, автор следующего рассказа.Он был чужим почти для каждого члена этого тела; но, недавно совершив побег из южной тюрьмы рабства и чувствуя, что его любопытство возбуждено, чтобы выяснить принципы и меры аболиционистов, о которых он слышал несколько туманное описание, когда был рабом, — его вынудили принять участие в этом случае, хотя в то время он жил в Нью-Бедфорде. Как мало я могу поверить в рассказ о его наглости Аполлону, где он говорит: когда я начал свой рассказ, когда эта история будет написана, это событие, несомненно, будет выделяться среди всех других событий, как гора, возвышающаяся среди своих предгорий.РАССКАЗ ХЕСТЕР ПИНХОРН, ПРИГОТОВЛЕНИЕ НА СЛУЖБЕ ГРАФА ФОСКОИ просит их приостановить свое решение, пока они не прочитают мой рассказ. И я заявляю, честным словом, что то, что я сейчас собираюсь написать, является, строго и буквально, правдой: шотландские манеры, шотландский диалект и шотландские иероглифы, с которыми автор был наиболее близок, и хорошо знакомые, были тем фундаментом, на который он до сих пор опирался для воплощения своего повествования. Однако было очевидно, что этот вид интереса должен в конечном итоге вызвать определенную степень сходства и повторения, если к нему прибегать исключительно, и что читатель, вероятно, в конце концов перейдет на язык Эдвина из «Повести Парнелла»: Кроме того, сейчас хорошее время, чтобы сделать паузу в нашем повествовании; потому что новый устав, который сэр Уильям Фипс привез из Англии, стал очень важной эпохой в истории провинции.»Конечно, ни одна личная история не будет полной без доведения повествования человека до последнего момента.
,

Что такое нарративная терапия? — Центр Далвича

Нарративная терапия стремится быть уважительным, не обвиняющим подходом к консультированию и общественной работе, при котором люди становятся экспертами в своей жизни. Он рассматривает проблемы отдельно от людей и предполагает, что у людей есть множество навыков, компетенций, убеждений, ценностей, обязательств и способностей, которые помогут им уменьшить влияние проблем в их жизни.

Мы включили сюда отрывок из влиятельного и очень популярного текста Алисы Морган, Что такое нарративная терапия? Легко читаемое введение .Мы настоятельно рекомендуем эту книгу всем, кто пытается или хочет применить повествовательные идеи в собственном рабочем контексте. Щелкните здесь, чтобы приобрести в нашем книжном магазине копию книги What is Narrative Therapy .

Введение

Существует множество различных тем, которые составляют то, что стало известно как «нарративная терапия», и каждый терапевт использует эти идеи по-своему. Когда вы слышите, как кто-то обращается к «нарративной терапии», они могут иметь в виду определенные способы понимания личности людей.С другой стороны, они могут иметь в виду определенные способы понимания проблем и их влияния на жизнь людей. Они также могут говорить о конкретных способах разговора с людьми об их жизни и проблемах, которые они могут испытывать, или о конкретных способах понимания терапевтических отношений и этики или политики терапии.

https://jumpboobs.com/

Нарративная терапия стремится быть уважительным, не обвиняющим подходом к консультированию и общественной работе, при котором люди становятся экспертами в своей собственной жизни.Он рассматривает проблемы отдельно от людей и предполагает, что у людей есть множество навыков, компетенций, убеждений, ценностей, обязательств и способностей, которые помогут им уменьшить влияние проблем в их жизни.

Существуют различные принципы, которые определяют повествовательные способы работы, но, на мой взгляд, два особенно важны: всегда сохранять позицию любопытства и всегда задавать вопросы, на которые вы действительно не знаете ответов. Я предлагаю вам прочитать эту книгу, помня об этих двух принципах.Они сообщают идеи, позицию, тон, ценности, обязательства и убеждения нарративной терапии.

Возможности для разговоров

Когда я встречаюсь с людьми, которые меня консультируют, я иногда думаю о возможных направлениях разговора, как о дорогах в путешествии. Есть много перекрестков, перекрестков, троп и треков на выбор. С каждым шагом появляется новый и разный перекресток или перекресток — вперед, назад, вправо, влево, по диагонали в разной степени.С каждым шагом, который я делаю с человеком, который меня консультирует, мы открываем все больше возможных направлений. Мы можем выбирать, куда идти, а что оставить. Мы всегда можем пойти другим путем, повторить наши шаги, вернуться, повторить трек или остаться на той же дороге в течение некоторого времени. В начале путешествия мы не уверены, где оно закончится и что будет открыто.

Возможности, описанные в этой книге, подобны дорогам, тропам и тропам путешествия. Каждый вопрос, который задает нарративный терапевт, — это шаг в путешествии.Могут быть выбраны все пути, некоторые пути, или можно пройти по одному пути какое-то время, прежде чем перейти на другой. Не существует «правильного» пути — просто множество возможных направлений на выбор.

Сотрудничество

Важно отметить, что человек, консультирующийся с терапевтом, играет важную роль в определении направления движения. Повествовательные беседы интерактивны и всегда проводятся в сотрудничестве с людьми, консультирующимися с терапевтом. Терапевт пытается понять, что интересует людей, которые их консультируют, и насколько это путешествие соответствует их предпочтениям.Например, вы часто слышите, как терапевт-нарратив спрашивает:

• Как проходит этот разговор?
• Стоит ли нам продолжать говорить об этом или вам будет больше интересно…?
• Вам это интересно? Об этом ли нам следует говорить?
• Мне было интересно, было бы вам больше интересно, если бы я спросил вас об этом подробнее или нам следует сосредоточиться на X, Y или Z? [X, Y, Z — другие варианты]

Таким образом, повествовательные беседы руководствуются интересами тех, кто обращается к терапевту.

Сводка

Итак, прежде чем мы погрузимся в это исследование повествовательных способов работы, давайте быстро резюмируем то, что мы рассмотрели до сих пор:

• Нарративная терапия стремится быть уважительным, не обвиняющим подходом к консультированию и общественной работе, при котором люди становятся экспертами в своей собственной жизни.
• Он рассматривает проблемы отдельно от людей и предполагает, что у людей есть множество навыков, компетенций, убеждений, ценностей, обязательств и способностей, которые помогут им изменить свое отношение к проблемам в их жизни.
• Любопытство и готовность задавать вопросы, на которые мы действительно не знаем ответов, являются важными принципами этой работы.
• Существует множество возможных направлений любого разговора (единого правильного направления не существует).
• Человек, консультирующийся с терапевтом, играет важную роль в определении выбранных направлений.

Кажется уместным начинать любое исследование нарративной терапии с рассмотрения того, что подразумевается под «повествованиями» или «историями» нашей жизни.

Глава 1. Понимание и проживание нашей жизни через истории

Нарративная терапия иногда известна как «переоформление» или «пересказ разговоров». Как следует из этих описаний, истории играют центральную роль в понимании повествовательных способов работы.

Слово «история» имеет разные ассоциации и понимание у разных людей. Рассказы для нарративных терапевтов состоят из:

• событий
• связаны в последовательности
• во времени
• по сюжету

Как люди, мы интерпретируем существ.У всех нас есть ежедневный опыт событий, которые мы стремимся сделать значимыми. Истории, которые у нас есть о нашей жизни, создаются путем связывания определенных событий вместе в определенной последовательности в течение определенного периода времени и поиска способа их объяснения или осмысления. Это значение составляет сюжет рассказа. Мы постоянно придаем смысл нашему опыту, пока живем. Повествование похоже на нить, которая сплетает события вместе, образуя историю.
стр.

У всех нас есть множество историй о нашей жизни и отношениях, происходящих одновременно.Например, у нас есть истории о себе, наших способностях, нашей борьбе, наших компетенциях, наших действиях, наших желаниях, наших отношениях, нашей работе, наших интересах, наших победах, наших достижениях, наших неудачах. То, как мы разрабатываем эти истории, определяется тем, как мы связали определенные события вместе в последовательности, и тем значением, которое мы им приписывали.

Пример: история моего вождения

Я мог бы рассказать о себе как о «хорошем водителе». Это означает, что я мог связать несколько событий, которые произошли со мной во время вождения моей машины.Я мог объединить эти события вместе с другими в определенную последовательность и интерпретировать их как демонстрацию того, что я хороший водитель. Я мог бы подумать и выбрать для повествования истории такие события, как остановка на светофоре, уступка пешеходам, соблюдение скоростного режима, отсутствие штрафов и соблюдение безопасного расстояния позади других транспортных средств. Чтобы составить эту историю о моих способностях как водителя, я выделяю определенные события как важные, которые соответствуют этому конкретному сюжету.При этом эти события имеют преимущество перед другими.

По мере того, как все больше и больше событий выбираются и объединяются в доминирующий сюжет, история приобретает богатство и насыщенность. По мере того, как он набирает толщину, легко запоминаются и добавляются другие события моей водительской компетентности. На протяжении всего этого процесса история сгущается, становится все более доминирующей в моей жизни, и мне становится все легче находить больше примеров событий, которые соответствуют тому смыслу, который я достиг.

Эти события вождения, которые я вспоминаю и выделяю, имеют большее значение по сравнению с другими событиями, которые не соответствуют сюжету хорошего водителя.Например, случаи, когда я слишком быстро выезжал с обочины или неправильно оценивал расстояния при парковке машины, не являются привилегией. Их можно рассматривать как незначительные или, возможно, случайные в свете доминирующего сюжета (рассказ о водительских навыках). При пересказе историй всегда есть события, которые не выбираются, исходя из того, соответствуют ли они доминирующим сюжетам.

Схема на следующей странице [этот рисунок не может быть представлен здесь, на этой веб-странице, но включен в книгу!] Демонстрирует идею историй, состоящих из событий, связанных последовательно во времени согласно сюжету.Знаки X — это все события, которые произошли в моей жизни как водителя. События, которые соответствуют рассказу о «навыках вождения», разбросаны среди событий, не относящихся к этой истории (например, автомобильная авария, произошедшая 4 месяца назад). Чтобы создать рассказ о вождении, некоторые события выделены и имеют преимущество перед другими событиями. Получив привилегию, они связываются с другими событиями, а затем с другими событиями во времени, чтобы сформировать историю о том, как быть хорошим водителем. Линия на диаграмме показывает эту связь событий, образующих доминирующую историю.Как видите, есть и другие события (X), выходящие за рамки этой доминирующей истории, которые остаются скрытыми или менее значимыми в свете доминирующего сюжета.

В этом примере, возможно, причина того, что я могу посещать только хорошие мероприятия и мне удалось создать историю как компетентного водителя, объясняется размышлениями других. Если бы члены моей семьи и друзья всегда описывали меня как хорошего водителя, это имело бы существенное значение. Истории никогда не создаются изолированно от более широкого мира.Возможно, в этом примере я никогда не подвергался унижающим замечаниям по признаку пола. Кто знает?

Эффекты доминирующих историй

Доминирующая история моих способностей к вождению не только повлияет на меня в настоящем, но также будет иметь значение для моих будущих действий. Например, если меня попросят поехать в новый пригород или ночью на большое расстояние, на мое решение и планы повлияет доминирующий рассказ о моем вождении. Я, вероятно, был бы более склонен подумать о том, чтобы сделать это, когда под влиянием истории, которую я имею о себе как о хорошем водителе, чем если бы у меня был рассказ о себе как о опасном или склонном к авариям водителю.Следовательно, значения, которые я придаю этим событиям, не являются нейтральными по своему влиянию на мою жизнь — они будут составлять и формировать мою жизнь в будущем. Все истории составляют жизнь и формируют нашу жизнь.

Жить много историй одновременно

Наша жизнь многоэтажна. Одновременно происходит множество историй, и об одних и тех же событиях можно рассказывать разные истории. Ни одна история не может быть лишена двусмысленности или противоречия, и ни одна история не может охватить или учесть все непредвиденные обстоятельства жизни.

Если бы я попал в автомобильную аварию, или если бы кто-то в моей жизни начал сосредотачиваться на каждой маленькой ошибке, которую я когда-либо делал во время вождения, или если бы был введен новый закон, который каким-то образом дискриминировал таких людей, как я, альтернативная история о моем вождение может начать развиваться. Другие события, интерпретации этих событий другими людьми и мои собственные интерпретации могут привести к развитию альтернативной истории о моем вождении — истории о некомпетентности или беспечности. Эта альтернативная история тоже будет иметь эффект.Какое-то время я могу жить с разными историями о моем вождении в зависимости от контекста или аудитории. Со временем, в зависимости от множества факторов, негативная история о моем вождении может получить влияние и даже стать доминирующей историей в моей жизни в отношении моего вождения. Ни история моих способностей к вождению, ни история моей ошибки вождения не лишены двусмысленности или противоречия.

Истории разных типов

Есть много разных историй, с помощью которых мы живем и живем во взаимоотношениях, включая истории о прошлом, настоящем и будущем.Истории также могут принадлежать отдельным лицам и / или сообществам. Это могут быть семейные истории и истории взаимоотношений.

Человек может рассказывать о себе как об успешном и компетентном. В качестве альтернативы они могут рассказывать, что они «не умеют пробовать что-то новое», «трусы» или «не имеют решимости». Семьи могут рассказывать о себе как о «заботливых», «шумных», «рискованных», «неблагополучных» или «близких». Сообщество может рассказывать о себе как об «изолированном», «политически активном» или «финансово сильном».Все эти истории могут происходить одновременно, и события, когда они происходят, будут интерпретироваться в соответствии со смыслом (сюжетом), который доминирует в то время. Таким образом, жизненный акт требует, чтобы мы участвовали в посредничестве между доминирующими историями и альтернативными историями нашей жизни. Мы всегда ведем переговоры и интерпретируем наш опыт.

Более широкий социальный контекст историй, которыми мы живем

На то, как мы понимаем свою жизнь, влияют более широкие истории культуры, в которой мы живем.Некоторые из историй, которые мы имеем о нашей жизни, окажут положительное влияние, а некоторые — отрицательно на жизнь в прошлом, настоящем и будущем. Лаура может охарактеризовать себя как опытного терапевта. Она разработала эту историю о себе на основе своего опыта и отзывов о своей работе. Все эти опыты помогли сформировать рассказ о ней как о компетентном, заботливом и умелом терапевте. Столкнувшись с решением подать заявление о приеме на новую работу в менее знакомой ей области, Лора с большей вероятностью подаст заявку или подумает о подаче заявления под влиянием этого позитивного самоотречения.Я подозреваю, что она справится с трудностями в своей работе с некоторой уверенностью и может рассказать о своей работе так, чтобы она была обогащающей.

Значения, которые мы придаем этим событиям, происходящим во времени, не происходят в вакууме. Всегда есть контекст, в котором формируются истории нашей жизни. Этот контекст способствует интерпретации и значениям, которые мы придаем событиям. Контекст пола, класса, расы, культуры и сексуальной идентичности играет важную роль в сюжете историй, которыми мы живем.Например, на рассказ Лауры о себе как о опытном терапевте повлияли бы идеи культуры, в которой она живет. В этой культуре были бы особые представления о том, что составляет «навыки» терапевта, и история Лауры будет сформирована этими убеждениями.

Рабочий класс Лауры, возможно, в значительной степени повлиял на то, как ей легко налаживать связи с людьми, которые приходят к ней за советом из самых разных слоев общества. Ее уверенность в высказываниях в рабочих ситуациях может иметь прямое отношение к ее истории в феминистском движении, а также к тому факту, что, поскольку она белый австралийский профессионал, вполне вероятно, что люди будут слушать то, что она говорит.

Таким образом, убеждения, идеи и обычаи культуры, в которой мы живем, играют большую роль в значениях, которые мы придаем своей жизни.

Сводка

Как я пытался объяснить, нарративные терапевты мыслят в терминах историй — доминирующих историй и альтернативных историй; доминирующие участки и альтернативные участки; события, связанные вместе во времени, которые имеют последствия для прошлых, настоящих и будущих действий; истории, которые сильно влияют на жизнь. Нарративные терапевты заинтересованы в объединении с людьми, чтобы исследовать истории, которые они имеют об их жизни и отношениях, их последствиях, их значениях и контексте, в котором они были сформированы и созданы.

Глава 2: Истории в терапевтическом контексте

Давайте подумаем о некоторых историях, которые используются в контексте терапии. Чаще всего, когда люди решают обратиться к терапевту, это происходит потому, что они испытывают трудности или проблемы в своей жизни. При встрече с терапевтом они часто начинают с того, что рассказывают терапевту о многих событиях в жизни проблемы, для решения которой они ищут помощи. Обычно они также объясняют значение, которое они придали этим событиям.

Семья Кракстон обратилась ко мне за помощью, когда один из членов семьи, Шон, был пойман на краже. Когда я услышал о проблеме воровства, родители Шона объяснили:

Мы действительно беспокоимся о Шоне, потому что он ворует, и мы пытались его остановить, но он просто не мог. Он всегда был проблемным ребенком с детства. Ему не уделяли особого внимания, когда он был маленьким мальчиком, потому что Энн [его мать] была больна.С тех пор в школе у ​​него всегда случаются неприятности. Сам он не приучал себя к туалету и постоянно ссорится со своими братьями. Теперь он ворует, чтобы люди заметили его.

В этой истории кража Шона интерпретировалась как «привлечение внимания». Это конкретное значение (или доминирующий сюжет) возникло в результате объединения многих других событий в прошлом, которые соответствовали этой интерпретации. По мере того, как Шон все больше и больше становился видимым в соответствии с этой историей, все больше и больше событий, которые поддерживали историю «поиска внимания», начали отбираться, и история рассказывалась и пересказывалась.По мере того, как к этому сюжету добавлялось больше событий, история Шона как «ищущего внимания» становилась все сильнее.

Чтобы рассказать эту конкретную историю, были выбраны определенные события из настоящего и прошлого и объяснены, чтобы они соответствовали значениям, к которым пришли его родители. При этом были выбраны определенные события, о которых можно было рассказать, поскольку они были интерпретированы так, чтобы соответствовать сюжету «привлечения внимания». Следовательно, другие события (которые не подходили Шону как привлечение внимания) остались невысказанными и нераспознанными.Исключения из этой истории «поиска внимания» или периоды, которые могли не подходить к истории «поиска внимания», стали менее заметными. Точно так же становится неясным более широкое культурное понимание действий Шона, в том числе тот факт, что воровство является обычным делом молодых людей из сословного происхождения Шона в его районе. Все сложности и противоречия жизни Шона были упрощены до понимания того, что Шон был «ищущим внимания».

Тонкое описание

В начале своих встреч с людьми терапевты часто слышат истории, подобные приведенной выше, о проблеме и их значениях.Эти значения, достигнутые перед лицом невзгод, часто состоят из того, что нарративные терапевты называют «тонким описанием».

Тонкое описание оставляет мало места для сложностей и противоречий жизни. Это оставляет мало места для людей, чтобы сформулировать их собственные конкретные значения своих действий и контекста, в котором они произошли. Например, в вышеприведенной истории описание поведения Шона как «стремление к вниманию» было тонким описанием. Он был создан другими (как это часто бывает с тонкими описаниями) и оставлял мало места для движения.

Это тонкое описание действий Шона (привлечение внимания) скрывает многие другие возможные значения. Насколько нам известно, меньше всего Шон хотел, чтобы на его воровство было обращено внимание! Возможно, эти действия были больше связаны с отстаиванием своей принадлежности к сверстникам, с приобретением чего-то для своей сестры, с противостоянием издевательствам других или с утверждением себя в качестве лидера в районе, где лидерство для молодого человека означает лидерство. взламывает и проникает (грабежи).Тонкое описание «стремления к вниманию» может оставить Шона изолированным и разобщенным с его родителями и сверстниками, тогда как альтернативные описания могут открыть другие возможности.

Часто тонкие описания действий / идентичностей людей создают другие люди — те, кто обладает властью определения в конкретных обстоятельствах (например, родители и учителя в жизни детей, медицинские работники в жизни тех, кто консультируется с ними). Но иногда люди приходят к пониманию своих действий через тонкие описания.В каком бы контексте ни создавались тонкие описания, они часто имеют серьезные последствия.

Тонкие выводы и их последствия

Тонкое описание часто приводит к неверным выводам о личности людей, что имеет множество негативных последствий. Например, поскольку действия Шона тонко описывались как «привлечение внимания», он быстро стал рассматриваться как «ищущий внимания». Этот тонкий вывод о Шоне как о личности оказывал негативное влияние не только на то, как Шон переживает самого себя, но и на отношения между Шоном и его родителями.

Тонкие выводы часто выражаются как истина о человеке, который борется с проблемой, и его личности. Человека с проблемой можно понять как «плохого», «безнадежного» или «нарушителя спокойствия». Эти тонкие выводы, сделанные из насыщенных проблемами историй, лишают людей силы, поскольку они регулярно основываются на слабостях, ограниченных возможностях, дисфункциях или несоответствиях. Я могу вспомнить многие из этих тонких выводов, к которым были приглашены люди, которые консультировались со мной: «Это потому, что я плохой человек» или «Мы неблагополучная семья».

Иногда эти тонкие выводы затемняют более широкие отношения власти. Например, если женщина стала считать себя «никчемной» и «заслуживающей наказания» после многих лет жестокого обращения, эти тонкие выводы делают незаметной несправедливость, которую она пережила. Они скрывают тактику власти и контроля, которой она подвергалась, а также ее значительные акты сопротивления.

Как только утвердятся тонкие выводы, людям становится очень легко заниматься сбором доказательств в поддержку этих доминирующих проблемных историй.Влияние этих проблемных историй может становиться все больше и больше. При этом любые моменты, когда человек избежал последствий проблемы, любые моменты, когда он не был «плохим», «безнадежным» или «нарушителем спокойствия», становятся менее заметными. По мере того, как проблемная история становится все больше и больше, она становится все более мощной и повлияет на будущие события. Плохие выводы часто приводят к более тонким выводам, поскольку человеческие навыки, знания, способности и компетенции скрываются за проблемой.

Альтернативные истории

Нарративные терапевты, когда сначала сталкиваются с кажущимися подавляющими тонкими выводами и проблемными историями, интересуются разговорами, которые ищут альтернативные истории — не просто любые альтернативные истории, а истории, которые человек, ищущий психологической консультации, считает историями, с помощью которых они хотели бы живут своей жизнью. Терапевт заинтересован в поиске и создании в разговорах историй идентичности, которые помогут людям вырваться из-под влияния проблем, с которыми они сталкиваются.

Подобно тому, как различные тонкие описания и выводы могут поддерживать и поддерживать проблемы, альтернативные истории могут уменьшить влияние проблем и создать новые возможности для жизни.

Для Шона, например, исследование альтернативных историй его жизни могло бы создать пространство для изменений. Это не будут истории о том, как я ищу внимания или о проблемном ребенке. Вместо этого они могут состоять из рассказов о решимости на протяжении всей его истории или рассказов о том, как он преодолевал проблемы в более ранние периоды своей жизни, или о том, как он уделяет внимание, а также ищет его.Все это может быть альтернативными историями из жизни Шона. Или альтернативные истории могут быть найдены полностью в других сферах — царствах воображаемых друзей, историях связи с его матерью или отцом или в рамках особых знаний, которыми Шон мог обладать благодаря своим отношениям со своей любимой собакой Расти. На любой из этих территорий жизни через терапевтические беседы могут быть обнаружены альтернативные истории, которые могут помочь в решении проблем, с которыми в настоящее время борется Шон.Способы, которыми терапевты и те, кто консультируется с ними, могут совместно писать альтернативные истории, будут описаны в следующих главах.

С этими идеями об историях, используемых в их работе, ключевым вопросом для нарративных терапевтов становится: как мы можем помочь людям отказаться от тонких выводов и переиздать новые и предпочтительные истории для их жизни и отношений?

Как описывают Джилл Фридман и Джин Комбс:

Нарративные терапевты заинтересованы в работе с людьми, чтобы выдвигать и углублять истории, которые не поддерживают и не поддерживают проблемы.Когда люди начинают жить и переживать альтернативные истории, результаты выходят за рамки решения проблем. В новых историях люди проживают новые образы себя, новые возможности для отношений и новое будущее. ( 1996, стр.16)

К богатому и толстому описанию

Чтобы освободиться от влияния проблемных историй, недостаточно просто переписать альтернативный рассказ. Нарративные терапевты заинтересованы в том, чтобы найти способы «подробно описать» эти альтернативные истории.Противоположность «тонкому заключению» понимается нарративными терапевтами как «богатое описание» жизней и отношений.

Множество разных вещей может способствовать «богатому описанию» альтернативных историй, не в последнюю очередь из-за того, что они созданы человеком, о жизни которого идет речь. Богатое описание включает в себя мельчайшие детализацию сюжетных линий жизни человека. Если вы представляете, как читаете роман, иногда история подробно описывается — мотивы персонажей, их истории и собственное понимание четко сформулированы.Истории из жизней персонажей переплетаются с рассказами других людей и событий. Точно так же нарративные терапевты заинтересованы в поиске способов богатого описания альтернативных историй из жизней людей и их переплетения с историями других.

Способы, которыми альтернативные истории создаются в соавторстве, как они рассказываются и кому — все это важные соображения для нарративных терапевтов. На следующих страницах будут более подробно рассмотрены способы совместного создания бесед, вовлекающих людей в «подробное описание» их жизни и отношений.

Дополнительная литература

Что такое нарративная терапия? Легко читаемое введение доступно в нашем книжном магазине, и мы настоятельно рекомендуем его всем, кто пытается или хочет применить повествовательные идеи в своем собственном рабочем контексте.

Книга Пересказывание историй нашей жизни: повседневная нарративная терапия для вдохновения и преобразования опыта Дэвида Денборо была написана для ознакомления широкой публики с повествовательными идеями.

Другие ключевые тексты, которые вводят метафору истории, включают:

Freedman, J. & Combs, G. 1996:
«Изменение парадигм: от систем к историям». В Freedman, J. & Combs, G., Нарративная терапия: Социальное конструирование предпочтительных реальностей , Глава 1. Нью-Йорк: Нортон.

Epston, D. & White, M. 1990:
«История, знание, сила». В Epston, D. & White, M., Повествовательные средства для достижения терапевтических целей , глава 1.Нью-Йорк: Нортон.

White, M. 1997:
«Культура профессиональных дисциплин». In White, M., Рассказы терапевтов из жизни , глава 1. Аделаида: Публикации Центра Далвича.

,